Белорусские земли еще в Средневековье получили название – Белая Русь. Историки считают, что это название происходит от цвета волос и одежды белорусского народа, оно подчеркивает древнюю свободу и независимость этих земель, длительное время не зависевших ни от татаро-монголов, ни от Литвы, ни от Москвы, что «сие имя от преизящества земли и довольства в предпочтение прочим дано».
О Белой Руси упоминается в позднем добавлении к Ипатьевской летописи начала XIV века, в «Хронике Польши» второй половины XIV века, во многих источниках XV–XVI веков. Выдающийся белорусский историк М. В. Довнар-Запольский писал в начале ХХ века:
«Нелегко определить, когда появилось название Белоруссии и белорусского народа. В самом деле, польские и немецкие писатели уже с половины XIV века называют этим именем нашу страну. Великие князья литовские называют эти земли Белой Русью, а народ этой страны белорусами. С половины XV века и в Москве называют уже жителей Смоленска, Полоцка и окрестных местностей Белоруссией и белорусами. Даже итальянцы в половине XV века знают также это название. Наименование Белоруссия и белорусы никогда не забывалось с конца XIII века и всегда имело реальное значение. Этот термин не искусственно придуманный, но исторически сложившийся и национальный».
О происхождении названия Белая Русь выдвинуто столько взаимоисключающих версий, а в посвященных этому вопросу работах столько ошибок и заблуждений, что можно с уверенностью говорить о кризисе изучения проблемы. Этот кризис невозможно разрешить без привлечения новых данных и без новых подходов. Попытка суммировать нынешнее положение исследований была сделана Г. Сагановичем, выдавшим своего рода антологию работ указанной тематики, к сожалению, только русско- и белорусскоязычных. Заслуга Сагановича не вызывает сомнений, но он так и не рискнул предложить «сквозную» трактовку этимологии названия, которая обобщила бы всю «альбарусику» исторических источников XIII—XVII вв. Без этого картина возникновения и эволюции названия, а также история ее отпечатка в сознании разных народов и поколений распадается на отдельные, не связанные между собой фрагменты.
Провалы предыдущих попыток разгадать загадку Белой Руси были предопределены, как нам кажется, двумя основными причинами: во-первых, никто не подвергал те источники, которые донесли до нас сведения об этом названии, серьезному и критическому текстологическому анализу; во-вторых, к проблеме, «монополизированной» этнографами, историками и филологами, фактически никто не подходил с позиции географии, и особенно истории географии. Исследователи будто забывали, что Белая Русь – это географическое понятие, расшифровывать которое необходимо, опираясь, в первую очередь, на географические карты – тип исторических источников, который основан на идее измерения и дает возможность приблизить методологию исследования к точным наукам. Несмотря на то, что начало 90-х XIX в. – время, когда поиски объяснения названия были особенно активными (например, только в 1891 г. появились статьи В. Ламанского, А. Патабни, статья в энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона), – совпало со значительными успехами в изучении старинных карт, данные истории картографии почти не были привлечены и изучению проблемы происхождения Белой Руси. Исследователей истории отображения территории Восточной Европы (в первую очередь России) на географической карте (таких, как Ф. Аделунг, Г. Михов, В. Кордт, Л. Багров и прочие) эта проблема не интересовала.
Например, отлично подкованный в средневековой и ранней современной картографии российский академик Д. Анучин, которому были прекрасно известны почти все карты XV—XVI вв., щедрые на «альбарусику», или наш земляк Егор Замысловский, владели достаточной информацией, чтобы показать изначальную искусственность названия Белая Русь относительно земель бывшего ВКЛ уже сто лет назад. Но, видимо, этот вопрос для большинства российских исследователей истории названия был второстепенным, этакой мелкой региональной проблемой. Про нее писали, но только вскользь, не прилагая больших интеллектуальных усилий. Возможно, подсознательно остерегаясь поставить под сомнение, что страна всегда была и обязана впредь оставаться неотъемлемой частью «Триединой Руси»?
Основные версии этимологии названия, можно суммировать следующим образом:
1. В основе названия лежит белый цвет одежды или антропологический тип населения (Ш. Старовольский, В. Татищев, А. Киркор, Е. Карский и другие)
2. Белой, то есть свободной Русью, изначально назывались земли восточной Беларуси, не зависимые в XIII в. ни от Литвы, ни от татар (М. Драгоманов, М. Любовский, А. Патабня, М. Довнар-Запольский)
(Первая, и, особенно, вторая версия с 1960-х в Советской Белоруссии считались официальными)
3. Похож на п. 2, но с акцентом на тюркскую этимологию эпитета «белый», как в «белый русский царь», то есть «великий, сильный, независимый». Причем название Белая Русь связывается не с восточнославянскими землями ВКЛ, а с Московской державой (С. Герберштейн, В. Таищев, М. Карамзин, А. Соловьев, И. Греков).
4. В. Островский и Л. Падалка связывали этимологию Белой Руси с определенными племенами или племенными союзами аланов – роксоланов, или аланорсов, будто бы «белых» ? в значении «свободных, независимых» аланов, которые ранее жили за Днепром и смешались со славянами. Впрочем, еще в XIV в. Генрих фон Мюгельн связывал происхождение названия с «белыми куманами» венгерских хроник, в XV в. Помпоний Лет – с «белыми скифами», а Дж. Флетчер в XVI в. – с «белыми сарматами».
5. Восточная часть современной Беларуси предположительно названа Белой Русью после и в противовес Черной, крещенной позднее, в которой языческие традиции сохранялись дольше (К. Тарасов, А. Титов), что не перечит п. 2.
6. Еще один вариант трактовки эпитета «белый» как синонима православия, близок к п. 3, и связывает его возникновение (согласно татищевским данным) с «потерей чистоты православия» Киевом после его захвата Андреем Боголюбским в 1169 г. и перемещением политического центра Руси на Владимиро-Суздальскую землю.
7. Наоборот, языческим видится происхождение названия тем (В. Ластовский и др.), кто выводит Белую Русь от Белобога, которому якобы поклонялись балтийские и славянские племена, жившие в стародавние времена на территории Беларуси.
8. Согласно А. Трубачёву, Р. Агеевой, И. Грекову и прочим, «белый» у тюрков может означать «западный», примером чего считаются белые хорваты, которые, возможно, получили такое название потому что населяли крайний запад восточнославянского региона. Соответственно и Белая Русь – это Западная Русь – сточки зрения тюрков. В. Манчак утверждает, что Белой, Черной и Красной Русью татары называли западную часть Руси в составе ВКЛ, северную, подвластную Орде, и южную – в составе Польши, и что затем такую классификацию позаимствовали западные авторы.
9. Еще шире трактует географическую семантику белого цвета Вячеслав Иванов. Согласно его выводам, взаимная ориентация Белой, Черной и Красной Руси отражает универсальную, присущую большинству языков и культур символичную систему обозначения тремя основными цветами стран мира.
10. Г. Ильинский выводил название от гипотетических «городов бельских» на Западном Буге (Бельск, Белосток, и т.д.)
11. П. Крапивину название «Белая Русь» представляется частичным переводом на славянский язык некого очень древнего названия, которое обозначает «белая вода».
12. А. Рогалев считает, что название Белая Русь дал Полоцкому княжеству его основатель Рогволод в конце Х в., подразумевая «Русь могучую и великую, Русь мирную, чистую и праведную». Хотя в другой своей работе тот же автор намекает, что Белой Русью называлось якобы еще государство Рюрика: в него, кроме Новгорода и Белого озера, входили Полоцк, Смоленск, Ростов, Муром (их Рюрик раздал своим вассалам), с которыми позднее, по мнению Рогалева, было в первую очередь связано наше название.
Этот перечень вряд ли можно считать исчерпывающим. Появляется все больше версий происхождения названия. Но помимо того, что нет согласия насчет происхождения, точно не определены и границы территорий, к которым она примыкала в разные исторические эпохи. «Размытость» границ Белой Руси, ее перемещения по карте Восточной Европы, лишенные, на первый взгляд, всякой логики, только усложняют восстановление этимологии названия. Встает вопрос: Белая Русь в Великом Новгороде (по крайней мере, с XIII в.), в Великом княжестве Московском (с 1470-х), за Доном (с 1490-х), в Великом княжестве Литовском (со второй половины XVI в.) – на этом список не окончен – все это различные объекты, известные из абсолютно разных источников, которые только случайно совпадают по форме, как кажется, например, Е. Станкевичу, или один?
При ответе возможны две крайности (условно назовем их «реалистической» и номиналистической»). Типичный представитель первой, А.Рогалев, пробуя феномен нестабильности содержания названия, писал: “Путешествие” географического названия происходило только… в сочинениях современников и на географических картах, издававшихся в разных странах. Это “литературное путешествие” и обусловило… видимость (и не более того!) реального изменения географической проекции Белой Руси. А между тем, такого изменения не было: Белая Русь оставалась там, где и была испокон веков”.
Эмоциональность приведенного высказывания не может компенсировать нехватку аргументации. На самом деле, как мы увидим, перемещение Белой Руси по карте и в страноведческой литературе объяснялось не столько нехваткой информации о нахождении реального географического объекта, сколько определенной искусственностью самого названия. Как многие латинские мифически-географические имена, она не имела четкой локализации, а занимала то место, которое диктовала «географическая конъюнктура» — та система представлений, которая господствовала в географической науке в то или иное время. Белая Русь, по крайней мере, до конца XVI — начала XVII вв. была областью не столько реального пространства, сколько, так сказать, «пространства представления». Которым и был средневековый Orbis Latinus.
Другая крайность, «номиналистическая», согласно которой название Белая Русь было с самого начала вообще лишено реального содержания, гораздо ближе к истине, но тоже не совсем адекватно объясняет историю названия. Только до определенной степени можно согласиться с точкой зрения В. Насевича, что «цветные» названия разных частей Руси еще в XIV—XV вв. имели «число условный смысл». Мы все же намерены показать, что путешествие Белой Руси по карте имело конкретный, настоящий отправной пункт.
Со всей возможной точностью мы пытались проследить историю всех метаморфоз названия, реконструировать генеалогию источников, в которых содержались сведения о ней, объяснить, как и почему оно меня меняло свое содержание. Необходимо было выяснить, какое место оно занимало в системе географических знаний разных научных школ, людей разных эпох и национальностей. Для этого особое внимание будет уделено не только историческим событиям, происходившим в Белой Руси или поблизости, но и конкретным личностям, которые использовали это название или упоминались в связи с ним. Как станет видно ниже, многие сведения о Белой Руси естественным образом объединяются в группы, каждая из которых связана с тем или иным научным или культурным сообществом – как, например, немецкие поэты середины XIV в., римская Академия Помпония Лета середины XV в. или Краковский университет первой четверти XVI в.
При такой реконструкции необходимо представлять себе положение географической науки Средневековья, когда даже в сравнении с античностью просматривался явный регресс, а основным источником знаний служило не исследование, а традиция. Позволим себе провести аналогию с вековыми поисками «островов Бразиль», сведения о которых средневековые географы и картографы почерпнули из ирландской мифологии. Близкие по значению кельтские слова breas и ail означали что-то вроде «прекрасный», «совершенный», и легенды о счастливых островах, затерянных где-то в Атлантике, жили в Ирландии не одно столетие до того, как в 1339 г. их название впервые появилось на карте мира каталонца Анжелино Дульсерта. После этого их некоторые время пробовали соотнести с Канарскими островами, но потом начали искать (и размещать на карте) еще дальше на запад в Атлантике. В XV в. в Европе множились слухи о существовании растительного красителя «бразиль», и хотя это название так и не закрепилось ни за одним из известных растений, имя несуществующих островов начало ассоциироваться с названием придуманного растения. Острова продолжали упорно искать, и вскоре после открытия в 1500 г. восточной окраины Южной Америки, богатой различными красящими растениями, она получила название Бразилия. Однако и тогда «острова Бразиль» не исчезли с карты Атлантического океана. Как заметил Р. Рамсей, они «умирали с трудом»: отступали в менее изученные районы океана, уменьшались в размерах. Только в 1873 г., когда стало очевидно, что найти их не удастся, Британское Адмиралтейство отдало приказ убрать это псевдогеографическое название со всех своих карт.
Еще один пример такого рода – «далекая Туле» (Ultima Thule), согласно античным географам, самый северный из населенных островов, который якобы находился у Полярного круга. Трудно сказать, что имелось в виду – Исландия, северо-западная Норвегия в районе Транхеймского фьорда, Шпицберген (все эти объекты в разные времена пытались назвать Туле), или что-то другое. Одним из реликтов «далекой Туле» является остров Фула из группы Шетландских островов. Но уже в новейшее время названием Туле, как дань уважения к древним географам, нарекли отдаленные районы Гренландии и Канады на побережье моря Баффина.
Нет смысла искать в названиях Бразиль и Туле местные фольклорные корни. Именно сила европейской средневековой письменной традиции, логика ее развития, ее инерция сыграли ведущую роль и в истории Белой Руси как географического понятия. Его история очень напоминает историю других «открытий, которых никогда не было» (как метко выразился Рамсей). С той разницей, что наше название, несмотря на изначальную искусственность, все же не исчезло с карты, а, наоборот, с конца XVI в. закрепилось за определенной географической областью и далее расширялось на все большую территорию. Славянскую страну между Россией и Польшей, не ассимилированную целиком ни той, ни другой, нужно было как-то назвать, а названия Кривия или Великолитва, при всех их достоинствах, были предложены слишком поздно и не имели такой предыстории, чтобы конкурировать с Белой Русью. Так она и осталась на карте.
В VI–VIII веках на белорусских землях жили племенные союзы кривичей, дреговичей и радимичей. Кривичи расселились на севере Беларуси и на Псковщине и Смоленщине. Дреговичи жили между Припятью и Западной Двиной. Радимичи занимали территорию между Днепром и Десной.
К началу IX века восточнославянские союзы племен – поляне, словены, северяне, древляне, кривичи, дреговичи, радимичи, вятичи, волыняне, дуляне, бужане, тиверцы, уличи – имели три государственных образования с центрами: у полян Киев, у ильменских словен – Новгород, у полоцких кривичей – Полоцк. Эти города упоминаются в «Повести временных лет» под 862 годом. Кроме Полоцка на белорусских землях существовали и другие укрепленные центры – Витебск, Лукомль у полочан, Слуцк и Клецк у дреговичей. В летописях и хрониках IX–XII веков перечислено более тридцати городов, уже существовавших на белоруской земле – Полоцк, Туров, Берестье-Брест, Витебск, Орша, Слоним, Минск, Друцк, Пинск, Заславль, Браслав, Копысь, Борисов, Слуцк, Новгород, Гродно, Гомель, Мстиславль, Мозырь.
«Повесть временных лет» упоминает под 862 годом о том, что часть восточно-славянских племен с участием кривичей пригласили варяга Рюрика править в Новгороде. Преемник родоначальника династии Рюриковичей князь Олег (882–912) захватил Киев и объединил Новгородское и Киевское княжества. Великий киевский князь Владимир (980—1015 годы) захватил Полоцкое княжество, убил полоцкого князя Рогволда и его сыновей и женился на его дочери Рогнеде. Автор первой белорусской истории И. В. Турчинович писал в середине XIX века в «Обозрении истории Белоруссии с древнейших времен»:
«Брак Владимира с Рогнедой имел великие последствия. Как супруга Владимира она была матерью Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода и двух дочерей».
Владимир Святославович передал Полоцкое княжество сыну Изяславу, основавшему династию полоцких князей. Его сын Брячеслав Изяславич начал борьбу восточных славян за главенство между Полоцком и Киевом. Киевский князь Ярослав Мудрый и Брячеслав распределили сферы влияния между собой. И. Турчинович писал: «Князья Полоцкие, Изяславичи, основываясь на своем происхождении от первой супруги Владимировой и его старшего сына, как старшие в роде, считали себя законными наследниками Великокняжеского престола. Зато Ярославичи всеми силами души ненавидели их, Изяславичей».
С 1044 по 1101 год полоцким князем стал правнук Владимира Святославича и Рогнеды – Всеслав Брячиславич, прозванный Вещим,
Чародеем. До середины 60-х годов XI века Всеслав Вещий, хорошо понимавший, что ему предстоит борьба не на жизнь, а на смерть за суверенитет своего государства с киевскими князьями, занимался строительством и укреплением своих земель. Полоцкое княжество стало основным конкурентом Киевского. Началась вооруженная борьба с переменным успехом. Полоцк воевал с Новгородом и Киевом. Полоцкое княжество достигло своего высшего расцвета, сам Всеслав Вещий стал во главе великого киевского княжения и добровольно оставил его, вернувшись в Полоцк. Вся его жизнь была окутана легендами – о нем писал и автор «Слова о полку Игореве»:
«Князь Всеслав народу суд давал И рядил князьям города,А сам волком рыскал в ночи,Кидался из Киева к ТмутараканиИ перерыскивал волком дорогу великому Хорсу».
После сына великого киевского князя Владимира Мономаха Мстислава в 1132 году Киевская Русь распалась на десяток княжеств. Полоцкая земля распалась на княжества Полоцкое, Минское, Изяславское, Несвижское, Друцкое, Витебское, Слуцкое, Логойское, Клецкое, Свислоцкое, Лукомльское. Белорусские княжества управлялись местными династиями.
Со второй половины Х до середины XI века крупную роль играло Туровское княжество, главными городами его были Туров и Пинск. Туровская земля дала Беларуси святого Кирилла Туровского, выдающегося церковного оратора и проповедника, белорусского Златоуста.
В начале XIII века на белорусские и литовские земли вторглись крестоносцы, через несколько лет закрывшие полоцким князьям выход к Балтийскому морю и вытеснили их из Прибалтики. В 1237 году произошли два исторических события, определившие судьбу белорусских земель, – объединение Ордена Меченосцев с Тевтонский в Ливонский орден, и нашествие татаро-монголов во главе с ханом Бату на Владимиро-Суздальское княжество. Именно к этому периоду относится деятельность князя Миндовга, начавшего создание Великого княжества Литовского со столицей в Новогрудке. Для отражения внешней агрессии – крестоносцев и монголо-татар – началось объединение белорусских и литовских земель.
К середине XIII века около двадцати белорусских княжеств стали частью Великого княжества Литовского. Современный белорусский историк А. И. Котов писал:
«Существуют разные теоретически-концептуальные подходы к проблеме образования Великого княжества Литовского.
Первый из них – традиционный, или литовский подход. Согласно этой концепции, Великое княжество Литовское есть результат завоевания литовцами западнорусских земель и присоединение их к литовскому государству.
Другой подход – новая («белорусская») концепция. Согласно ей Великое княжество Литовское есть исключительно белорусское государство, основой которого является белорусское Понеманье с центром в городе Новогрудке, решающую роль в его создании сыграли белорусские феодалы, господствующими были белорусский язык и культура.
Третий подход (компромиссный по сравнению с другими предыдущими) или «центристская» концепция. Согласно этой концепции Великое княжество Литовское формировалось на протяжении целого исторического периода (XIII век – 70-е годы XIV века), а не в середине XIII века. В XIII веке при Миндовге и Войшелке сложилось Новогрудское княжество (или государство Миндовга, Литовское государство). До середины XV века Великое княжество Литовское – это литовско-белорусское государство, а в другой половине XV–XVII века Великое княжество Литовское существовало как белорусско-литовское государство.
Четвертый подход высказан современными белорусскими историками в учебном издании «История Беларуси» (под ред. Я. К. Новика и Г. С. Марцуля, Минск, 1998). Сущность его заключается в том, что Великое княжество Литовское было образовано не только предками современных белорусов и литовцев, поэтому оно не является ни белорусско-литовским, ни литовско-белорусским государством.
Великое княжество Литовское – это полиэтническое государство четырех основных народов: белорусского, русского, украинского и литовского. Славяне занимали в этом государстве 11/12 территории и составляли около 80 % населения. Поэтому Великое княжество Литовское можно назвать русско-литовским государством и литовско-русским («Русь Литовская»), как об этом говорилось в дореволюционной российской и советской историографии. Именно западные земли бывшей Киевской Руси, земли современной Беларуси являлись основой социально-экономического и политического могущества Великого княжества Литовского. Укрепление государства и расширение его территории происходило в одних случаях с помощью военной силы, в других – на основе соглашений между русскими и литовскими князьями, в третьих – путем династических браков».
Белорусские земли занимали разное положение в составе Великого княжества Литовского, в соответствии с разным уровнем их политико-экономического развития. Относительную автономию в XIV–XV веке сохраняли Несвижское, Мстиславское, Новогрудское, Слуцкое, Пинское, Кобринское, Кревское княжества, Полоцк и Витебск. Позднее, в середине XVI века белорусские земли входили в воеводства – Брестское (Брестский и Пинский поветы), Витебское (Витебский и Оршанский поветы), Виленское (Браславский, Виленский, Лидский, Ошмянский поветы), Мстиславское, Новогрудское (Волковысский, Новогрудский, Слонимский поветы), Полоцкое, Тронское (Гродненский повет).
В Великом княжестве Литовском номинальным верховным собственником всех земель и фактическим владельцем господарских земель был великий князь. Князья, паны и часть бояр-шляхтичей были его вассалами. Большинство шляхтичей владело небольшими имениями. Привилеи 1387, 1413, 1447 годов, статуты Великого княжества Литовского 1529, 1566, 1588 годов оформили права шляхты на землю. Права были неограниченны, что усилило политическую роль шляхты.
Шляхта появилась в XIII веке в Польше из состава рыцарей – воинов-профессионалов. Польские короли постоянно ссорились с магнатами и привлекали на свою сторону рыцарство, давая им льготы, привилегии, расширяли права. Шляхта, как боевая сила, играла важную роль в стране. Уже в XIV–XV веках шляхта стала боевым и привилегированным сословием в Польше, Литве, Беларуси, Украине, Чехии и пробыла им до начала ХХ века. Из девизов рыцарских гербов в XIV веке был создан Кодекс шляхетской чести:
Верой и правдой.
Служу Отечеству, отвечаю – Богу.
Добру – награда, злу – возмездие.
Должен – значит можешь.
Достойно и благородно.
Честь дороже жизни.
Ударом на удар.
Победа или смерть.
Великодушие и справедливость.
Соперничаю, но не завидую.
Слово крепче камня.
У шляхты была феодальная собственность на землю, а между собой шляхтичи взаимодействовали на принципах иерархии. В Статуте Великого княжества Литовского 1529 года изложены взаимоотношения шляхты и Великого князя:
«Великий князь обязуется государство его милости Великое княжество Литовское и панов рад ни в чем не принижать.
Также если Господь Бог соблаговолит даровать нам иное государство или королевство, то мы не только ни в чем не принизим государство наше, Великое княжество Литовское, и наших радных, но будем охранять его от всякого поношения и унижения, как это делал славной памяти отец наш во время своего счастливого царствования.
Также, касающихся сохранения земских привилеев и обычаев, которые в тех привилеях описаны, подтверждены и установлены, или постановления новых и увеличения их числа, что содействовало бы нашей и государства пользе, будем решать и выполнять только в духе старого времени, а также с ведома и согласия наших рад Великого княжества Литовского.
Обязуемся своим великокняжеским именем сохранить за всей шляхтой, княжатами, панами хоруговными и всеми простыми боярами мещанами и их людьми свободы и вольности, данные им как нашими предками, так и нами.
По смерти отцов дети, сыновья и дочери, не должны быть лишены имений, полученных в наследство от отца и деда, но эти имения в соответствии с законом они сами со своими потомками получают в полное владение и как княжата и паны хоруговные, шляхтичи и мещане Великого княжества Литовского ими владеют и извлекают из них пользу.
Также мы не должны нешляхтичей возвышать над шляхтичами, а сохранять всех шляхтичей в их достоинстве».
По привилеям – указам – кодексам XIV и XVI веков и постановлениям сеймов шляхта была освобождена от государственных повинностей. Единственной ее обязанностью была воинская служба. Шляхта также платила маленький налог на землю. Шляхтичи получили имущественную и личную неприкосновенность, освобождались от юрисдикции королевских судей, занимали государственные должности, через сейм участвовали в решении государственных проблем, избирали короля, даже получили право свободного запрета на сейме любых обсуждаемых и принимаемых законов и постановлений. Шляхта состояла из магнатов, среднего слоя, имевшего поместье, и заградовой шляхты, не имевшей крестьян, шляхты, не имевшей своей земли и служившей магнатам. Стать шляхтичем не по рождению было практически невозможно, необходимы были исключительные заслуги перед государством или усыновление нешляхтича шляхтичем. Безземельная и малоземельная шляхта полностью зависела от магнатов.
В руках магнатов находились все важнейшие должности Великого княжества Литовского: гетман был командующим войсками и военным судьей, канцлер хранил королевскую печать и вел государственные дела, маршалок представлял служилое сословие, подскрабий ведал доходами, воеводы управляли регионами и имели военную, судебную и административную власть, каштеляны были заместителями воевод, старосты руководили районами-поветами.
Основная масса элиты Великого княжества Литовского в XIII–XVI веках называлась боярами. Литовские и белорусские бояре впервые были названы шляхтой в Городельском привилее 1413 года, и это название окончательно закрепилось к началу XVI века. Права шляхты Великого княжества Литовского были увеличены привилеями 1387, 1413, 1432, 1434, 1447, 1492, 1529, 1566, 1580 годов. Права польской и литовско-белорусской шляхты были уравнены на сейме 1696 года.
В состав Великого княжества Литовского кроме непосредственно литовских земель входили белорусские земли (в XIII–XVIII веках), Украина (до 1569 года), части России (до 30-х годов XVI века). Усиление Московского княжества после Куликовской битвы, постоянная агрессия крестоносцев, обострение внутренних противоречий, политическая борьба подготовили почву для союза Великого княжества Литовского с Польшей.
Летом 1385 года в замке Крево была заключена династическая уния Литвы и Польши, по которой литовский князь Ягайло Ольгердович
женился на польской королеве Ядвиге и стал польским королем. За это он был обязан присоединить Великое княжество Литовское к Польше, окатоличить литовцев и белорусов, дав им привилегии по отношению к православным и язычникам. Тогда же на съезде в Волковыске было решено, что Польско-Литовским государством должен управлять Ягайло, а затем сын его и Ядвиги.
В феврале 1386 года Кревская уния была ратифицирована Польшей, Ягайло стал королем Владиславом. Независимость Великого княжества была фактически потеряна. Началась длительная междоусобная война Ягайло-Владислава и великого князя Литовского Витовта, сына знаменитого князя Кейстута. Война закончилась Островским соглашением 1392 года, по которому Великое княжество Литовское во главе с Витовтом стало автономией Польши под верховной властью польского короля.
Великий князь Витовт, правивший с 1392 по 1430 год значительно укрепил свою власть в княжестве, сажая в уделах наместников, усилил фактическую независимость Литвы от Польши, расширил территория княжества, отбил у крестоносцев Жмудь, захватил Смоленск и Вязьму. Захват этих земель положил начало вековой войны Литвы и Москвы, несмотря на то, что дочь Витовта Софья вышла замуж за московского князя Василия, сына Дмитрия Донского.
В 1410 году произошло выдающееся событие в Польско-Литовском государстве – Грюнвальдская битва. 200 лет немецкий Тевтонский орден вел постоянную войну с соседними государствами, войну без правил, показав себя организацией без чести и достоинства. Заключенные договора тут же нарушались «орденскими братьями», не было преступления, которое бы не совершили крестоносцы. Орден давно планировал захватить всю территорию Литвы, Латвии, Эстонии, Псковские и Новгродские земли, Полоцк, Минск, Слуцк, Гродно, – Витовт и Ягайло об этом хорошо знали.
15 июля 1410 года в орденских землях у деревень Грюнвальд и Танеберг войско крестоносцев встретило и остановило объединенное войско Ягайло и Витовта.
Войско крестоносцев имело около 30 000 воинов в составе 50 хоругвей – конных воинских полков, – немецких и французских рыцарей, а также швейцарских наемников. Армия конных крестоносцев построилась в две линии фронтом около трех километров между Грюнвальдом и Таненбергом.
Объединенное войской Ягайло-Владислава и Витовта также состояло из 30 000 воинов в составе 90 хоругвей. Поляки, в составе которых было 5 украинских полков, имели 50 хоругвей, литовцы и белорусы – 40 хоругвей. В составе войска союзников были чешско-моравские, валашские, венгерские отряды, татарская конница. Пришел и отряд из Великого Новгорода. Из белорусских земель пришли хоругви – Полоцкая, Витебская, Лидская, Волковысская, Дрогичинская, Оршанская, Туровская, Слуцкая, большой Слонимский отряд из трех хоругвей. Были и три Смоленских полка, Мстиславская, Брестская, Гродненская, Минская, Трокская, Виленская хоругви.
Железный строй хоругвей Тевтонского ордена прямым ударом пробить и потом разгромить было практически невозможно. Многие историки, в том числе и авторы настоящей работы, считают, что Витовт с литовскими и белорусскими рыцарями решили провести имитацию отступления, согласовав этот маневр с польскими хоругвами. Мнимое запланированное бегство части войск Витовта нарушило боевые порядки тяжеловооруженных рыцарей, разорвало их, что и принесло победу героям Грюнвальда.
Не стало для Витовта секретом и наличие резерва у крестоносцев – засады великого магистра – при объезде линии тевтонов было заметно отсутствие некоторых немецких хоругвей, включая и большую орденскую.
Битва началась залпом бомбард ордена, не причинивших вреда союзным войскам. Немецкие арбалетчики открыли огонь, и конница Великого княжества Литовского первой атаковала левый фланг крестоносцев. Бой начался по всей линии фронта.
Поляки бились стойко, как центр литовско-белорусского войска. Крестоносцы ударили на литовский фланг и Витовт начал мнимое отступление. Остальные литовско-белорусские хоругви во главе с героем Грюнвальдской битвы князем Семеном Ольгердовичем, не выходили из боя, особенно напряженного в центре войск Витовта. Белорусы и смоляне выдержали фронтальную атаку крестоносцев, потеряв половину воинов. Войска стояли насмерть – «дорога жизнь, но честь дороже!»
Дуга литовских, белорусских и смоленских героев держалась, и, наконец, крестоносцы совершили ту ошибку, которую так ждал Витовт. Разбив полоцкий и виленский заслон, тевтоны пошли в погоню за хоругвями, отходившими к обозу. Рубить в спину всегда легче, чем стоять насмерть. Не сумев разбить центр войск Витовта, рыцари бросились грабить обоз, посчитав, что победили.
Немцы разорвали свои железные ряды, завязли в истребительном бою. Началось окружение крестоносцев. Не отступившие польские хоругви, отбившие атаку рыцарей, обошли их у Грюнвальда и ударили во фланг тевтонов. С другой стороны их били литовцы, белорусы, смоляне, новгородцы, чехи, татары. Запоздавший резерв, который повел в бой великий магистр Тевтонского ордена, был встречен резервом Ягайло и Витовта и уничтожен. Польско-литовско-белорусское войско полностью окружило армию Тевтонского ордена, прорвав их оборону во многих местах. Выдающийся современный белорусский писатель К. Тарасов писал в своей работе «Погоня на Грюнвальд»:
«На глазах вершилась заветная мечта, исполнялись дедовские наказы. Поглядывая на небо, Витовт был уверен, что и Кейстут, и Гедимин и Миндовг сейчас собрались сюда и парят над полем битвы, и неземной своей силой гасят дух немцев, крепят сердца своих. Не могут в такой славный день не явиться, пропустить торжество, которое ожидалось веками, не увидеть отмщение за крестовые походы, за костры, кровь, муки своих народов. Тут дзяды, тут они все до единого, помогают ему, у каждого есть злая память к крыжакам, вот они носятся, мелькают среди знамен, мечей, стрел, чеканов, кордов, среди криков, гула, лязга, грома сражения. Витовт был счастлив – шла битва, какой не знала земля – Орден становился на колени, здесь сейчас ему ставили препону, отбивали охоту рваться на восток».
На Грюнвальдских холмах крестоносцы были загнаны в котел, окружены непробиваемой стеной хоругвей Витовта и Ягайло (сам Владислав не участвовал в битве). Начался разгром Тевтонского ордена, тонувшего в собственной крови. Никто из крестоносцев не просил пощады, умирал молча, залитый и славянской кровью. Погибло все руководство Тевтонского ордена, из трех крестоносцев погибло двое.
Из войск Витовта погиб каждый второй воин, большинство из них были белорусы и смоляне. Поляки тоже потеряли много воинов.
Политическое значение Грюнвальдской победы было огромно – в Центральной и Восточной Европе соотношение сил изменилось в пользу славянских государств. Великое княжество Литовское получило много лет мира и стало вровень с другими европейскими государствами.
Результаты Грюнвальдской битвы закрепил Торуньский мир 1411 года. Тевтонский орден полностью уничтожить не удалось, но мощь его была уничтожена. Возможно, Витовт, не стал добивать крестоносцев, чтобы не остаться один на один с конкурентом – Московским княжеством.
Столетия через белорусские земли шли войска чужих и своих держав, велись боевые действия Великим княжеством Литовским, Польшей, Московским царством, позднее Шведским королевством.
К началу Ливонской войны началось постепенное привлечение белорусской элиты к руководству княжеством. В высшем государственном органе Великого княжества Литовского – Раде – работали белорусские магнаты и шляхтичи – Сапеги, Друцкие, Глебовичи, Вяжевичи, Зеновьевичи. В Передней Раде заседали православные К. Острожский, Ходкевич, Глебович. Белорусская православная шляхта становилась равноправной с литовской католической. Все начало меняться с началом Ливонской войны.
Московский царь Иван Грозный стал добиваться гавани в Балтийском море.
Ливонский орден был уничтожен и великий магистр ордена Г. Кеттлер обратился к королю польскому и Великому князю Литовскому Сигизмунду II Августу с просьбой принять Ливонию в состав союзного государства. Часть Ливонии стала литовско-польской землей Инфлянты, а образованное из другой части Ливонии Курляндское герцогство признало себя вассалом Великого княжества Литовского.
Вмешательство Польши и Литвы в Ливонскую войну привело их к войне с Московским царством. Военные действия переместились в Беларусь. Московская армия в 1563 году взяла Полоцк, стояла у стен Витебска, Орши, Шклова. С другой стороны литовско-белорусские земли постоянно атаковали крымские татары – они с начала XVI века около пятидесяти раз нападали на Литву, десять раз разоряли белорусские земли. Великое княжество Литовское оказалось на грани военно-политической катастрофы. Польша напомнила Литве об унии. Польское королевство предложило Великому княжеству Литовскому войти в состав Польши. Литва предлагала союз двух государств и династическую унию.
Общий сейм открылся в январе 1569 года в Люблине и продолжался почти полгода. Не договорившись, в марте после Великого княжества Литовского покинули Люблин. В ответ поляки заняли половину литовско-белорусских земель.
В Великом княжестве практически остались земли, на которых находилось московское войско, строившие свои крепости – Козьяны, Туровля, Ула, Ситно, Красная. Литовцы попытались вести переговоры с Иваном Грозным, их, по его привычке, унизили, и литовские послы вернулись в Люблин. За это время все отторгнутые Польшей у Великого княжества Литовского земли присягнули польской короне.
1 июля 1569 года Люблинская уния была подписана. Было создано полуфедеративное государство – Речь Посполитая с одним выборным королем (он же и Великий князь Литовский), с общим сеймом и единой внешней политикой, однако единого правительства не было. Предусматривалась единая денежная система. Подтверждалось присоединение к Польше Подляшья, Волыни, Подолии, Киевщины. Великое княжество Литовское сохраняло свое правительство, войско, казну, законодательство, суд. Полякам запрещалось занимать государственные должности в княжестве. До конца XVII века официальным государственным языком в княжестве оставался белорусский.
Новый глава государства избирался на общем сейме с титулом – король Польский, Великий князь Литовский, Русский, Прусский, Мазовецкий, Жемайтский, Киевский, Волынский, Подляшский и Инфляндский. Великий князь Литовский отдельно больше не избирался. Права поляков, литовцев и белорусов уравнивались. Сохранялся титул княжества, его печать, княжеству оставлялись некоторые суверенные права. Однако на практике все было не совсем так. Например, в сейме Речи Посполитой из 180 депутатов на литовцев приходилось 46 мест, на белорусов – 34. Католики формально имели намного больше прав, чем православные.
Избранный королем Речи Посполитой Стефан Баторий не стал ставить Великое княжество Литовское в подчинение Короне. Это помогло ему свести на нет почти все достижения Московского царства в Ливонской войне, чему, впрочем, сильно способствовала и «деятельность» московского царя Ивана Грозного.
Люблинская уния была дополнена религиозной Брестской унией 1596 года. Современный белорусский историк А. И. Котов писал:
«Для окончательного оформления унии 6 октября 1596 года в Бресте был созван церковный собор, куда съехались представители православной и католической церкви, руководство ордена иезуитов, посланники Ватикана и крупные магнаты Польши и Великого княжества Литовского. Они раскололись на два лагеря – сторонников и противников унии, которые прокляли друг друга. Уния, которую поддерживали Ватикан, король, канцлер Великого княжества Литовского и весь государственный аппарат, была подписана. Таким образом 6–9 октября 1596 года на церковном соборе в Бресте на основе белорусско-украинского православия было оформлено новое направление в христианстве – униатство. Униатская церковь сохранила прежние обряды, церковно-славянский язык богослужения, но подчинялась папе римскому и католическому вероучению.
Эта церковная реформа вызвала определенную переориентацию всей духовной жизни Беларуси с Востока на Запад, а также преобразования во многих странах общественного развития».
После 1596 года в Беларуси действовали три религии, три церкви: римско-католическая, греко-католическая (униатская) и православная.
В 1604–1612 годах Речь Посполитая приняла более чем активное участие в русской Смуте. «Благодаря» этому государство втянулось в череду постоянных войн, приведших к упадку и трем разделам Речи Посполитой. В период русско-польских войн середине XVII века в восточных белорусских землях погиб каждый пятый житель. Десятилетиями в Беларуси велись боевые действия. В самой Польше с середины XVII века шла фактическая гражданская война. Белорусский историк А. И. Котов писал:
«Войны середины XVII века были неслыханной трагедией для Беларуси. Они катастрофически сказались на ее экономике и демографической ситуации. Население сократилось более чем наполовину – с 2,9 миллиона до 1,4 миллиона человек. Города и села были сожжены, разграблены и разрушены, более половины пахотной земли не обрабатывалось, голод вызывал эпидемии».
Две попытки создать независимое Великое княжество Литовское Радзивиллами и Сапегами не увенчались успехом. В начале XVIII века в Речи Посполитой действовали два короля, велись широкомасштабные действия. Историк XIX века И. В. Турчинович писал:
«По причине своего географического положения Белоруссия еще не перестала быть театром военных действий, которые открылись во время войны Петра I и Августа II с Карлом XII. Преследуя Августа, Карл XII исходил Польшу во всех направлениях – от Немана до Одера, от истоков Днестра до Двины – нигде не встречал отпора, и при всем том не мог вытеснить Августа из пределов республики, чтобы отнять у него корону».
К 1770 году Речь Посполитая оказалась в состоянии стабильной анархии. Историк XIX века М. Коялович писал: «О Польше тогда говорили, что она существует неладом, ее сравнивали с постоялым двором, в который можно приехать, пошуметь и ехать дальше». В 1772, 1793, 1795 годах земли Речи Посполитой были трижды разделены между Пруссией, Австрией и Россией. Польша, в 1770 году насчитывавшая более тысячи городов, перестала существовать.
В начале XIX века на территории Российской империи было создано пять белорусских губерний – Могилевская, Витебская, Минская, Гродненская и Виленская. После включения Беларуси в состав России она не получила государственного статуса или автономии. Для пяти белорусских губерний не было издано никаких законов, которые выделили бы ее как особый этнический регион, с особым правовым положением. В 1840 году белорусские земли получили официальное название – Северо-Западный край.
Новые тяжелые испытания белорусский народ пережил в период Отечественной войны 1812 года, проявив свои национальные героизм и мужество. Отряды партизан действовали по всей белорусской земле. Для охраны коммуникаций армии от партизан французский император Наполеон был вынужден оставить до 20 % своей армии. Белорусских партизан за героизм награждали целыми деревнями. В Отечественной войне 1812 года из четырех миллионов белорусов погиб миллион.
Февральская революция 1917 года свергла династию Романовых с престола Российской империи. В конце октября 1917 года к власти в России пришли большевики В. И. Ленина. В условиях продолжавшейся Первой мировой войны Германии, Австро-Венгрии и Антанты 9 марта 1918 года была создана Белорусская Народная Республика, просуществовавшая до декабря 1918 года. Настоящим государством БНР стать не успела – она не имела конституции, отсутствовали государственные границы, ее не признали другие государства, у нее не было своей армии, денег и других атрибутов государственности.
29 августа большевистское правительство России аннулировало все договоры о разделах Речи Посполитой XVIII века. 7 ноября 1918 года в Люблине была провозглашена Польская Народная Республика. Была образована Республика Польша во главе с Юзефом Пилсудским, провозгласившим лозунг «Великая Польша от моря до моря».
1 января 1919 года Временное советское правительство Белоруссии объявило Манифест об образовании Белорусской Советской Социалистической республики, которую сразу же признала РСФСР. В Белорусскую ССР вошли Витебская, Гродненская, Могилевская и Минская губернии, белорусские уезды Виленской и Ковенской губерний, западные уезды Смоленской губернии. После войны Польши и Советской России 1919–1920 годов 18 марта 1921 года в Риге был подписан мирный договор, по которому в составе Польши остались Западная Белоруссия и Западная Украина, что и привело впоследствии к краху Польши в сентябре 1939 года. В составе Белорусской ССР остались 6 уездов – Бобруйский, Борисовский, Червенский, Минский, Мозырский, Слуцкий с населением более полутора миллионов человек. 31 июля 1921 года БССР была восстановлена в составе Минской губернии и белорусских уездов Гродненской губернии.
В декабре 1922 года произошло объединение советских республик в Союз Советских Социалистических Республик. Его основателями стали Россия, Украина, Беларусь и Закавказские республики. В 1924 и 1926 годах произошли два укрупнения БССР. В состав республики вошли уезды Витебской, Гомельской и Смоленской губерний. Территория БССР увеличилась в два раза, население превысило четыре миллиона человек. Было упразднено старое и принято новое административное деление республики – на округа, районы и сельсоветы. В десяти округах – Бобруйском, Минском, Борисовском, Витебском, Могилевском, Калининском, Мозырском, Полоцком, Оршанском и Слуцком – были сто районов и тысяча двести сельсоветов. После включения в БССР Речицкого и Гомельского уездов, переименованных в округа, население Беларуси превысило пять миллионов.
В январе 1938 года в БССР было введено областное деление и в феврале 90 районов Белорусской ССР были разделены по пяти областям: 20 районов в Минской, 20 – в Витебской, 21 – в Могилевской, 14 – в Гомельской, 15 – в Полесской. В апреле 1927 и в феврале 1937 года были приняты вторая и третья конституция – вся власть в республике принадлежала Советам рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Высшим органом власти до 1991 года официально являлся Верховный Совет Белорусской ССР.
Белорусские земли, временно, до 1939 года попавшие в состав Польши, входили в четыре воеводства: Волковысский и Гродненский – в Белостокское; Браславский, Ошмянский, Молодечненский, Поставский – в Виленское; Барановичский, Лидский, Несвижский, Новогрудский, Слонимский – в Новогрудское; Брестский, Кобринский, Пинский, Пружанский – в Полесское. 23 августа 1939 года в Москве был подписан советско-германский пакт о ненападении. В пакте была и тайная статья о разделе Польши по рекам Нарев – Висла – Сан. Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года с нападения Германии на Польшу, в течение месяца захваченную фашистами. 17 сентября Красная Армия заняла Западную Беларусь и Западную Украину. К 25 сентября вся территория Западной Беларуси была освобождена, воссоединилась с Белорусской ССР и вошла в состав Советского Союза. Воссоединение белорусских земель стало актом исторической справедливости, судьбоносным событием ее истории. Территориальная целостность Беларуси была восстановлена, белорусский народ, наконец, объединился – население республики составило 11 миллионов человек. По решению Советского правительства в 1939–1940 годах Вильнюс и две тысячи квадратных километров земель, входивших в состав Барановичской и Виленской областей Беларуси, были переданы Литовской ССР.
Тяжелейшие испытания белорусский народ перенес в начавшейся 22 июня 1941 года Великой Отечественной войне. На территорию Беларуси вошли пятьдесят фашистских дивизий, поддержанные половиной военных самолетов Германии. На белорусской земле развернулись кровопролитные бои. В историю Великой Отечественной войны навсегда вошли оборона Брестской крепости, Минска, Могилева, Витебска, Гомеля.
К концу лета 1941 года вся территория Белоруссии была захвачена фашистами, которые сразу же установили жестокий оккупационный режим. Фашисты уничтожали целые белорусские деревни, заживо сжигая жителей. За время оккупации Беларуси с августа 1941 по июль 1944 года погибло два миллиона двести тысяч жителей Беларуси – каждый четвертый. Более миллиона белорусов погибли в боях с гитлеровцами, воюя с ними в составе Советской Армии.
Народ встал на борьбу за свою Отчизну. На белорусских землях фашистам пришлось держать 160 000 человек в охранных дивизиях вермахта – один гитлеровец на пятьдесят белорусов. Фашисты сильно ошиблись в цифрах – для контроля над народом, веками боровшимся за свою Родину, за свои дома и детей, не хватило бы и гораздо большего количества оккупантов. Мощное партизанское движение на белорусских землях развернулось уже осенью 1941 года. Через год в Беларуси действовала тысяча партизанских отрядов. В 1943 году партизаны содействовали победе Советской Армии в битве на Курской дуге, организовав «рельсовую войну», пуская под откос десятки эшелонов, перевозивших оружие и боеприпасы, включая эшелоны с тяжелыми немецкими танками «Тигр». Партизаны уничтожили сотни вражеских гарнизонов и контролировали почти половину территории Беларуси, совершили тысячи диверсий. Фашисты провели множество карательных операций, бросая против партизан десятки тысяч своих солдат, но карательные операции гитлеровцев не достигли своих целей. Многодневные кровопролитные бои партизаны с успехом вели с охранными дивизиями вермахта на всей белорусской земле. Фашисты уничтожали мирное население, беззащитных людей – 627 белорусских деревень повторили трагическую судьбу Хатыни, все жители которой были сожжены карательным отрядом.
За одного убитого фашиста пали четыре белоруса и жителя Беларуси. Безымянных погибших героев никто уже подсчитать и назвать не сможет.
В июле 1944 года белорусская земля была полностью освобождена от фашистских оккупантов. В результате гитлеровского нашествия Беларусь утратила более половины своего национального богатства.
27 апреля 1945 года Белорусская ССР стала членом-основателем Организации Объединенных Наций. Мировое сообщество признало большой вклад белорусского народа в разгром гитлеровской Германии, его огромные жертвы в борьбе с фашизмом.
Восстановление народного хозяйства Беларуси продолжалось до 1954 года. По переписи населения 1959 года в Беларуси проживало более восьми миллионов человек, по переписи 1970 года – девять миллионов человек.
После развала Советского Союза в 1991 году Беларусь стала суверенным, независимым государством. В своей внешней политике Республика Беларусь стала руководствоваться принципами суверенного равенства государств, неприменение силы и отказа от угрозы силой, нерушимости границ, мирного урегулирования противоречий, невмешательства во внутренние дела и другими общепринятыми нормами права. Беларусь объявила себя нейтральным и безъядерным государством.
