Принадлежишь пом?щикамъ Александру и Станиславу Дементьевичамъ Потулицкимъ-Войзбунамъ.
Стоить въ 30 верстахъ отъ Могилева, при р?чк? Вабич?, на упраздненному почтовомъ тракт? изъ Могилева въ Миискъ и Вильну.
Упоминается въ первый разъ въ древнемъ геограФііческомъ отрывк? въ числ? городовъ Литовскихъ ГІОДЪ имеиемъ Голотичьска.
Въ 1071 г. Ярополкъ, третій сынъ великаго киязя Изяслава, у Голотичьска поб?дилъ Полоцкаго князя Всеслава
(См. Ист. Гос. Рос. Карамз.т. II изд. 1842 г. стр. 46 и пр. 125). О
Потомъ упоминается въ 1635 г. Въ актахъ Могилево-Братскаго моиастыра хранится письмо перваго Могилевскаго православнаго епископа Иосифа Бобриковича, писанное изъ Головчина, съ дороги въ Вильну, 14 Марта 1635 года.
Изв?стенъ сраженісмъ Шведові съ Росеіяиами въ 1708 году.
Жителей въм?стечк?, къ 1800 году, считается 461 д. м. и 495 д. ж., въ этомъ числ?: православпаго ис- пов?данія 242 м. и 256 ж., римско-католическаго 7 м. и 8 ж., евреевъ 212 м. и 231 ж. Домовъ камениыхъ 2,
деревяниыхъ 121.
Въ Головчии? дв? православиыя церкви, 1 каменная и 1 деревянная, и 1 еврейская молитвенная школа
деревянная.
В начале XVIII века частновладельческое поместье Головчин, принадлежавшее Доминику Служке, насчитывало 262 «дыма» («дым» — один или несколько дворов) и было в то время крупнейшим на территории современного Белыничского района.
Русская армия под командованием генерала Б. Шереметева насчитывала 83 ООО человек, но была разбросана на большой территории и в военном отношении подготовлена значительно хуже шведов.
Петр I не знал, каким путем пойдет Карл XII из Минска. 23 июня 1708 года в Могилеве состоялся большой русский военный совет - «генеральный конзилиюм». На нем было решено, обороняясь отступать и усилить «до крайней меры» оборону, когда «швед пойдет глубже к нашей земле».
Итак, армия Карла XII двигалась из Минска. 18 июня, переправившись через Березину ниже Борисова, она направилась по дороге на Могилев. За врагом старались следить русские кавалеристы генерала Г. Гольца. Между ними и авангардом шведов происходили небольшие стычки. В одном из таких боев враг потерял 30 человек убитыми. Докладывая об этом бое, Гольц предложил занять позиции и перекрыть путь шведам на удобной для обороны болотистой местности по р. Вабич (Бабич) у местечка Головчин. Предложение было принято, и генерал Б. Шереметев приказал «для удержания пассов при Головчине отправить (туда) А. Меншикова, дивизию А. Репнина, отряд Л. Алларта, бригаду генерала Флюка (Пфлюга)... и те пассы от неприятеля держать по всякой возможности».
Русские войска в составе 10 тысяч пехоты, 12 тысяч конницы и 4 тысяч иррегулярных войск (временные воинские подразделения, не имевшие твердой и постоянной организации) занимали сильно растянутую головчинскую позицию по левому берегу р. Вабич, прикрывая пути на Могилев, Шклов и Копысь. Протяженность фронта составляла около 11 км.
На правом фланге обороны у Головчина располагались дивизия генерала Б. Шереметева и конная бригада генерала А Меншикова (5 тысяч пехоты и 4 тысячи конницы). В центре, напротив деревни Сурды, действовала дивизия генерала А. Репнина (5 тысяч пехоты), а на левом фланге в районе д. Гнездин находились 10 драгунских полков под общим командованием генерала Г. Гольца (8 тысяч конницы). Таким образом, по плану русского командования, были перекрыты все возможные места переправ через р. Вабич: плотина с двумя мостами у Головчина, мост напротив д. Сурды и брод у д. Гнездин.
Однако, из-за лесисто-кустарниковой болотистой местности между растянутыми флангами русской армии фактически отсутствовала связь. Армия была лишена единого командования.
Воспользовавшись этим, Карл XII решил разбить русские войска по частям. Он скрытно сосредоточил основные силы (около 12 тысяч пехоты и 18 тысяч конницы) против центра и левого фланга русских войск. Применив военную хитрость, шведский король отправил в лагерь русских двух своих лазутчиков с ложной информацией. Поверив данным «перебежчиков» о планах шведов, русское командование укрепило свой правый фланг. Шведы же нанесли главный удар по центру и частично левому флангу русских.
В ночь с 3 на 4 июля, при сильном дожде и тумане, шведы во главе со своим королем на плотах-пантонах переправились через Вабич и, пройдя считавшееся непроходимым болото, неожиданно атаковали позиции Репнина. На протяжении четырехчасового боя с ружейной и орудийной пальбой, общим натиском превосходящей по численности пехоты и подошедшей кавалерии шведы выбили с позиций дивизию Репнина, у солдат которой к тому времени были расстреляны все патроны. Генерал Репнин потерял управление войсками. Русские, бросив пушки (7-10 орудий), начали беспорядочный отход. Схватка шла в болотистом месте, что затруднило шведам преследование русских.
Затем конница Карла атаковала русскую кавалерию генерала Гольца и после ожесточенной стычки заставила ее отступить. Могилевский летописец Орест отмечал, что в этом бою чуть не погиб Карл XII. Его лошадь увязла в болоте, и шведские солдаты с большим трудом вытащили короля из трясины.
П. Энглунд в своей книге «Полтава: Рассказ о гибели одной армии» ярко и живописно дает картину на поле у Головчина сразу после сражения. Когда противник очистил поле боя, пехотинцы могли сесть и отдохнуть, а маркитантки пробрались к ним с водкой и хлебом. Священники ходили по полю боя и причащали кричащих умирающих. Шведы разбили палатки прямо на поле боя, которое представляло ужасное зрелище: груды мертвых людей и лошадей, пушки, ранцы, медные котлы, еда и сломанные повозки в едином жутком сумбуре среди глины. Мертвых шведов зарыли в братские могилы, оказав им воинские почести, но большинство русских убитых оставили лежать без погребения в летнюю жару. Тяжелый смердящий дух гниения распространился над местностью, и оставаться там сделалось почти невыносимо. Собаки бегали кругом и пожирали голые раздувшиеся человечьи останки, разбросанные повсюду...Шведский король в этом сражении проявил себя как хороший тактик. Миновав главные русские позиции, в трудных условиях безошибочно провел и сосредоточил все свои силы против Репнина, удачно распоряжался в бою, проявляя при этом полное личное бесстрашие. В честь победы под Головчином в Швеции отлили две медали, на одной из которых были выбиты слова: «Побеждены леса, топи и неприятель», а на другой: «Перейдя Бабич, победил московитов 4 июля 1708 г.».
Несмотря на поражение, русская армия довольно организованно отошла без больших потерь (1700 человек) за Днепр. Шведы потеряли 1500 человек.
Особенно не повезло в сражении русским Белозерскому и Троицкому драгунским полкам. Во время отступления Троицкий полк потерял литавры и две из трех пушек, а конники Белозерского полка не смогли вынести из боя знамя, которое досталось врагу. Петр I не простил драгунам такого позора и приказал расформировать полки.
Битва при Головчине, открывшая шведской армии путь к Днепру и Могилеву, стала последним ее крупным успехом в войне с Россией. Здесь, по словам шведского историка Кнута Лундблата, «в последний раз взошла звезда счастья Карла XII».
После сражения на военном совете в Шклове 6 июля было решено отвести русскую армию в район Горок. «Понеже неприятель, по ведомости, марширует к Могилеву... пехоте всей иттить к Горкам с артиллериею и с обозами... и смотреть на неприятельские обороты и куды обратиться - к Смоленску или к Украине - трудиться его упреждать». Для прикрытия русской армии, сосредоточенной в Горках, по линии Днепра от Шклова до Могилева были выставлены отряды конных казаков.
Прибывший в войска после «конфузии» на Вабиче у Головчина, разгневанный Петр, разобравшись в причинах поражения, «военным судом» разжаловал генералов Репнина и Чамберса в солдаты «за бесчестный уход от неприятеля». Репнину, кроме того, было приказано из личных средств возместить стоимость потерянных в бою пушек.
Впоследствии оба генерала были помилованы. Так, А. Репнин за мужество, проявленное в битве при Лесной, уже в сентябре 1708 года был восстановлен в прежнем генеральском чине.
Безжалостнее поступили с рядовым составом, отступившим с Бабича. Солдат, которые были ранены в спину, уличали в бегстве и трусости, а затем казнили через повешение или расстрел.
Головчинская битва была первым полевым сражением будущей русской регулярной армии, которое вскрыло недостатки в управлении войсками, помогло русскому командованию в бою увидеть уязвимые места своей армии и лучше подготовиться к новым сражениям .
Для Головчина это сражение обернулось сожжением почти всех домов и разрушением замка, который в дальнейшем так и не восстановили
До Великой отечественной войны в Головчине евреев было больше половины населения. Они занимались здесь бондарством, земледелием и садоводством, была сыроварня, водяная мельница на речке Вабич, кузни, крупорушка, шерсточесальня, делали валенки, бочки, шили сапоги. Держали шинки, лавки. В 20-30-гг. многие руководящие должности стали занимать евреи. Евреями были секретарь сельского Совета, секретарь парторганизации. До 1941 г. все жили в мире и согласии.
5 июля 1941 г. немцы оккупировали Головчин. Первые репрессии против евреев начались сразу после оккупации. Заставили нашить на одежду латки в форме звезды. Первые расстрелы были уже осенью в сентябре 1941 г. во рву в урочище Будки. Памятного знака здесь нет, теперь там водоем, даже подойти к этому месту нельзя. А тогда недалеко от места расстрела был небольшой безымянный ручеек.
Среди известных героев-фронтовиков Головчина, которые прославил нашу деревню, врачи: Борис Борисович Рубинштейн – начальник медицинской службы, кандидат медицинских наук, Барышникова Ольга (Элька) Львовна (1918 или 1919 г.р.) – знаменитый военврач, Заслуженный врач РСФСР, хирург. Наш земляк, врач-фронтовик – Аксельрод Григорий Семенович изобрел во время войны аппарат для сшивания кровеносных сосудов, который спас сотни тысяч жизней советских солдат. За это изобретение он получил Государственную премию СССР в 1949 году. После войны жил на Украине.
Никакого знака на месте расстрела не было. Был только курган. Знак появился только тогда, когда в 70-х гг. приехала наша землячка, Заслуженный врач РСФСР, ветеран войны Ольга Львовна Барышникова. По ее настоянию райисполком место массового захоронения в Задруцкой Слободе в Белыничах привел в порядок, там был установлен памятник. Большой памятник был установлен на еврейском кладбище в Белыничах.
Всего в Головчине расстреляли 126 евреев из местных жителей, из них 52 – мужского пола, 74 – женского пола, у меня есть списки. 67 человек угнали в Белыничское гетто и расстреляли 12 декабря 1941 года в Задруцкой слободе, остальных расстреляли здесь, в урочище Будки около Головчина. Расстрелянные были от 1876 г.р. (Герман Мота) до 1940 года рождения.
Семья Стрельциных потеряла 10 человек: сам хозяин – Янкель, жена Голда, дети Ревека, Зыся, Герчик, Абрам, Бейля, Арик, Хейля, Зыся. Расстреливали и детей от смешанных браков. Дракина Сима Евсеевна была замужем за белорусом. В начале войны он был призван в армию. Кто-то на них донес. Двенадцатилетнюю девочку и 7-летнего брата загнали в гетто и там расстреляли. Очень были красивые дети. Сима и дети не были похожи на евреев. Очень просились у полицаев, которые их вели, чтобы отпустили. Расстреляли со всеми в Белыничах. В Белыничах расстреляли и евреев из Западной Беларуси.
По данным переписи за 1999 г. ни в Головчине, ни в одном населенном пункте Белыничского района евреев нет, а в самих Белыничах проживало – 22 лица еврея.
Грибалова Мария Филимоновна, 1929 г.р.
Мне уже 79 лет, родилась в Головчине и была здесь председателем сельсовета. Колхоз назывался «12-летие Октября». Была в деревне большая деревянная синагога, бондарня, столярная мастерская. Когда синагогу закрывали, еще до войны, примерно в 1938-39 гг. мои братья привозили скрученные еврейские свитки. Перед войной я училась в 4 классе вместе с евреями, назову тех, кого помню. С Саулкиной Тамарой, 1928 г.р. я училась в одном классе. Ее вместе с сестрой Хаей, 1940 г.р., братом Айзиком и всей большой еврейской семьей расстреляли. Помню Менхер Раю – нашу учительницу, Дину Менхер – пионервожатую. Зыся Стрельцина у нас в классе училась лучше всех. Большие семьи Стрельциных, Кац, семью Барышниковых (Леона, Фаина, Фейгу, Соня 1929 г.р.) и др. расстреляли полностью. Расстреляли самую красивую девушку в Головчине Персиц Фриду, которая окончила перед войной 10 классов. Председателем сельсовета был Мота Рубинштейн. Колхоз назывался «12 лет Октября», после войны переименовали – «Наша победа». Сейчас колхоза уже нет. Была швейная артель. Одним из кузнецов был Алтер. Его сын Неух заведовал швейной артелью.
План местечка Головчин.
План местечка Головчин по воспоминаниям Д.Л. Мейнстера.
Предоставлено В.Е. Циркуновым.
Были смешанные браки: Дракины, Силковы, Рубинштейн.
За одну ночь на машинке «Зингер» шили тулуп, сапоги делали из кожи, натянутой на колодку – яловые. Были магазины и закусочная. В сельмаге торговал Магараз, Бэрка Сурдин торговал в другом большом магазине. За мостом была сапожная мастерская и бондарня. Жил еврей столяр.
Расстреляли Изаксон Розу с дочкой, Сурдиных Лейзера и Тайбу с дочкой Таней. Когда евреев гнали в гетто, Тайба очень просила, чтобы кто-нибудь взял девочку, но никто не взял, все боялись. Расстреливали и русских, кто брал еврейских детей.
Выехали из Головчина в эвакуацию только две семьи: Магараз и Хенкина. В семье Магараз отец работал в магазине, они вернулись в Головчин после войны и отец работал в сельпо, а в 1950-х гг. выехали в Могилев, где и умерли. Их дочь Ида сейчас живет в Израиле. Хенкины после войны вернулись в Ленинград. У них были две дочери Римма (Фрума) Аксельрод, 1923 г.р. (у нее был другой папа) и Циля (Соня), 1929 г.р. Фрума приезжала раз пять.
Где-то в начале 50-хх гг. по указанию райкома партии, райисполкома останки всех убитых в Будках перезахоранивали в Белыничах. Там было человек двадцать. Тогда была команда все захоронения времен войны выкопать и перезахоронить. Русских расстрелянных и солдат перезахоронили в центре деревни, там, где сейчас памятник, а евреев возили в Белыничи. Барышникова много лет подряд присылала деньги на цветы, и мы отвозили каждый год на могилу венки.
Видела, как вели евреев в гетто в сторону Белынич. Это было поздней осенью. Мы стояли на горке. Маленьких везли на телеге на коленях, взрослые шли пешком.
(Из архива могилевской инициативы «Уроки Холокоста»).
Из воспоминаний Кузьминой Анны Платоновны, 1914 г.р.
Я родом из местечка Головчин. Хорошее было местечко, красивое. Евреев было много примерно поровну с белорусами. Евреи держали магазины, торговали. Мельники были, портные и другие ремесленники. Держали коров, лошадей, курей, индюков, гусей. Свиней у евреев не было. Еврейские коровы всегда больше крестьянских молока давали. Дружно жили.
У отца, когда не было денег, то ему товары так давали. «Адаси, Платон Трофимович, не волнуйся!» Евреи были религиозные. Была у них своя большая чистая деревянная двухэтажная синагога. На какой-то праздник, ночью, свечи горели мы, малые смотрели, как они молились. Красиво было очень и умно сделано.
У них был такой обычай. На свадьбу выносили навес, красный. Как флаг, на четырех колышках. Выходит жених, невеста, священник – раввин и молятся. Раввин был высокий, красивый, полный мужчина. Кольца золотые помню. Потом молодые идут домой. Встречают их не родители, как у нас, а кто-то с водой. И я так ходила встречать. Гости кидают в воду серебряные деньги. Много было гостей на свадьбах. Готовили евреи очень вкусно. И танцевали очень красиво «Махте лэндер ёх» и я так танцевала. Самым лучшим танцором был Мендель. Помню еще Бэрку Магараза, папиного друга.
У нас все любили евреев. В школе учились вместе. Евреи говорили на своем языке. И мой отец хорошо говорил по-еврейски. Мама и папа очень дружили с евреями. Ходили друг к другу в гости. Пили чай по субботам с Бэркой и Евелем. Разговаривали по-еврейски. Я как-то спросила, о чем они говорят: ничего не понимала. А отец ответил: «Учись сама». Я училась говорить по-еврейски у своих друзей.
Рядом с нами жил резник. Курей к нему приносили резать, особенно по пятницам. Он режет кур и на заборчик вешает. В пятницу все готовят, моют полы. Пьянства не было. На свадьбе играли на гитаре, балалайке. Целый ансамбль был.
В Головчино есть еврейское кладбище. Мы жили рядом с ним. До войны это было образцовое кладбище, ухоженное, досмотренное. Были кирпичные стены и железные ворота. Много цветов. Сейчас оно в запустении. Там похоронены мои односельчане, и я очень расстроилась, когда увидела в каком оно состоянии.
