А вы знали, что полковник Исаев на самом деле никакой не Исаев? Это лишь первый оперативный псевдоним разведчика, придуманный писателем Юлианом Семеновым. Настоящее имя будущего Макса Отто фон Штирлица — Всеволод Владимиров, как явствует из романов Семенова, а их о приключениях советского резидента написано целых 14! Впрочем, если говорить об истории кино, всенародно известной стала лишь часть приключений героя разведки — роман «Семнадцать мгновений весны», превращенный режиссером Татьяной Лиозновой в телевизионный фильм, который по сей день пересматривают ценители подлинного киноискусства.
Роман, а затем и фильм, как сейчас любят писать в титрах, основан на реальных событиях, подоплека которых, разумеется, слегка изменена в угоду художественному замыслу. Но операция «Санрайз» весной 1945 года, когда американские спецслужбы, предвидя победу СССР, пытались за спиной СССР заключить мир с Гитлером, — документально подтвержденный факт. Правда и в том, что, хотя Юлиан Семенов вдохновлялся всеми разведчиками, начиная от Рихарда Зорге и заканчивая Рудольфом Абелем, у литературного и экранного Штирлица был живой, настоящий прототип.
Гауптштурмфюрер СС Вилли Леман, который в гестапо курировал оборонную промышленность и военное строительство, — фигура более чем реальная. Этот человек был одним из трех самых высокопоставленных советских агентов в нацистской Германии — хотя, конечно, не являлся кадровым сотрудником нашей разведки, а был идейным сторонником СССР на протяжении двух десятков лет. Но мощный образ вдохновил писателя, так что рождением Штирлица мы обязаны в том числе и Вилли Леману.
Татьяна Лиознова, снявшая в 1967-м суперуспешный фильм «Три тополя на Плющихе» с Татьяной Дорониной, искала новый материал, с которым могла бы поработать. Случайно ей попал в руки один из романов Семенова из цикла о Штирлице. Образ разведчика так зацепил режиссера, что Лиознова убедила Юлиана Семенова, продавшего права на экранизацию «Ленфильму», отозвать договор и разрешить ей снимать на киностудии им. Горького в Москве.
12 серий будущего шедевра снимались в режиме сериала с 1971 по 1973 год, очень часто по ночам, потому что днем артисты были заняты в других проектах. Основную нагрузку нес Вячеслав Тихонов — на его кандидатуре Лиознова остановилась и потому, что он идеально, по ее мнению, подходил по типажу и сдержанной манере игры, и потому, что был готов потратить на съемки три года. Хотя на роль Штирлица претендовали и такие мастера, как Иннокентий Смоктуновский, Олег Стриженов, Юрий Соломин, и даже совершенно не арийский типаж — Арчил Гомиашвили, будущий Остап Бендер.
Лиозновой удалось занять в своем сериале множество великих актеров, которые согласились сниматься в небольших, но оттого не менее ярких ролях.
Пастора Шлага сыграл Ростислав Плятт, профессора Плейшнера — Евгений Евстигнеев, агента Клауса — Лев Дуров. Радистку Кэт сыграла Екатерина Градова, жена Андрея Миронова, которая к концу съемок родила дочь Марию, так что переживания из-за детей в кадре более чем убедительны. Кстати, поскольку младенцы растут быстро, «актеров»-грудничков за время съемок меняли трижды. В роли Бормана засветился известный бард Юрий Визбор, Шелленберга блестяще воплотил мурлыкающий Олег Табаков, а вот сыграть Мюллера режиссер предложила Леониду Броневому, прекрасному театральному актеру, совершенно неизвестному на тот момент широкой публике. С ним она больше всего в итоге и намучилась: Броневой, непривычный к работе на площадке, все время норовил выйти из кадра, но зато играл великолепно. После выхода фильма публика толпой валила в театр на Малой Бронной — «посмотреть на живого Мюллера». А вот карьеру актрисы Ольги Сошниковой роль эсэсовки Барбары Крайн разрушила: на молодую блондинку, столь убедительно сыгравшую негодяйку, после выхода фильма буквально бросались с кулаками и проклятиями что женщины, что мужчины. Леонид Куравлев никак не мог вжиться в роль гестаповца Айсмана, и режиссер придумала интересный ход: сделала героя одноглазым, так у него сразу появились характерные черты.
Но, конечно, Тихонов своей игрой затмевал всех! Он был уже известен и любим, а «Семнадцать мгновений весны» подарили ему поистине фанатичную преданность зрителей и сделали Штирлица самым любимым героем анекдотов.
«Роль Штирлица прославила бы любого актера, — считала Лиознова. — Все (сюжет, актеры) работали на одного героя — Штирлица. Во время съемок я Тихонову говорила: «Ой, Славка, проснешься ты знаменитым!» Это было предопределено. Я придавала значение каждому взгляду актера — у Славы очень выразительные глаза».
Лиознова стремилась максимально очеловечить образ разведчика и добавить в повествование любовную линию, которой Юлиан Семенов избегал, — его коньком были детективы, а не мелодрама. Так появилась влюбленная журналистка Габи Набель в исполнении Светланы Светличной (говорят, что актриса и впрямь питала нежность к Тихонову, но он был женат вторым браком, оттого романа на съемочной площадке не случилось, как не было его по сценарию), а также сцена встречи с женой в кафе «Элефант». Этот сюжет подсказал режиссеру сам Тихонов: много лет он дружил с разведчиком Кононом Молодым, который рассказывал, как ему, работавшему под прикрытием, устраивали вот такую встречу с супругой. Восьмиминутную сцену, наполненную лишь взглядами и музыкой Микаэла Таривердиева, Лиозновой настоятельно советовали сократить, однако она на это не пошла. Любопытно, что снимали актеров поврозь. Второкурсница театрального вуза Элеонора Шашкова должна была играть отдельно от знаменитого Тихонова, однако у нее никак не получалось попасть в образ и взглядом выразить и любовь, и счастье, и тревогу. Ровно до того момента, пока на площадке не появился сам артист, приехавший полюбопытствовать, кто же все-таки изображает его жену. На другой день, когда снимали Тихонова, он точно так же не мог настроиться и потребовал присутствия «жены» за кадром, чтобы работать не с камерой, а с партнершей.
Музыка Таривердиева и песни, написанные на слова поэта Роберта Рождественского, — одна из жемчужин фильма, помимо прекрасной актерской игры.
Изначально песен было 12, и создавались они еще до съемок. При монтаже, по словам Рождественского, «получалась какая-то каша», и было решено оставить только две знаменитые композиции: «Мгновения» и «Песню о далекой Родине». Дело было за исполнителем: Муслим Магомаев оказался слишком душевен для сурового и сдержанного Штирлица, Вадим Мулерман был в опале у руководителя Гостелерадио Лапина, Толкунова и Ободзинский слишком нежны. Решили попробовать Иосифа Кобзона, которого Таривердиев уговорил приехать на киностудию к Лиозновой. «Я любил работать над песнями в кино, потому что это же контакт с режиссером. Мы, эстрадные артисты, нуждались в том, чтобы с нами работали профессиональные режиссеры, — вспоминал певец. — Я сказал, что с удовольствием. И даже не предполагал, на какое испытание обрекаю себя… Господи, как она надо мной издевалась!» Лиознова требовала ни много ни мало, чтобы песни звучали так, как будто поет их не Кобзон, а Штирлиц-Тихонов. И певец сумел добиться такого звучания! Даже министр культуры СССР Екатерина Фурцева еле опознала его голос в этом исполнении. Тем не менее, когда песни ушли в народ, на концертах Кобзон пел их уже по-своему.
Фильм был насыщен огромным количеством военной кинохроники, поэтому, чтобы сгладить резкость переходов от документальных кадров к художественным, Лиознова использовала черно-белую пленку, которая заодно добавила образам выразительности. 12 серий прошли по Центральному телевидению в августе 1973 года, а затем были повторены пару месяцев спустя — небывалый факт.
Только в первый раз «Семнадцать мгновений весны» посмотрели ориентировочно около 70 миллионов человек: когда шел фильм, улицы Советского Союза пустели, все от мала до велика приникали к экрану.
ovsepyan@sb.by
Источник - www.sb.by
