Головчин, история местечка

По материалам Циркунова Василия Емельяновича, бывшего директора музея в Головчине.

Местечко Головчин было еврейское, входило в черту оседлости. 1894 году по переписи в нашем Головчине проживало 1250 человек, из них евреев было 433. В начале 1908 года 911 христиан и 676 евреев. Работали еврейские школы – хедеры. 1924 году евреи получили право приобретать землю, 10% населения этим воспользовались. Секретарем сельсовета работал Мота. Он был расстрелян в годы войны.

До войны в Головчине евреев было больше половины населения. Они занимались здесь бондарством, земледелием и садоводством, была сыроварня, водяная мельница на речке Вабич, кузни, крупорушка, шерсточесальня, делали валенки, бочки, шили сапоги. Держали шинки, лавки. В 20-30-гг. у нас многие руководящие должности стали занимать евреи. Евреями были секретарь сельского Совета, секретарь парторганизации. До 1941 г. все жили в мире и согласии.

5 июля 1941 г. немцы оккупировали Головчин. Первые репрессии против евреев начались сразу после оккупации. Заставили нашить на одежду латки в форме звезды.

Первые расстрелы были уже осенью в сентябре 1941 г. во рву в урочище Будки. Памятного знака здесь нет, теперь там водоем, даже подойти к этому месту нельзя. А тогда недалеко от места расстрела был небольшой безымянный ручеек.

Сохранились лишь имена погибших и несколько фотографий. На стенде музея были фотографии одной семьи. Вот ее история. Еврейка Сима Евсеевна вышла замуж за белоруса Дракина Никифора. Он был призван на фронт и погиб в 1942 г. У них было двое маленьких детей 6-летний Сергей и 8-летняя Галина. Женщина даже не пыталась эвакуироваться. Она с детьми жила у престарелых родителей мужа. Кто-то донес и Симу с детьми в декабре 1941 г. расстреляли.

Сохранилась еще одна фотография. Комсомолка-активистка Изаксон Хая Шендерова. Она была убита в 1942 г. Где она скрывалась до гибели, прятал ее кто-то у себя или она была в партизанском отряде – неизвестно.

Среди известных героев-фронтовиков Головчина, которые прославил нашу деревню, врачи: Борис Борисович Рубинштейн – начальник медицинской службы, кандидат медицинских наук, Барышникова Ольга (Элька) Львовна (1918 или 1919 г.р.) – знаменитый военврач, Заслуженный врач РСФСР, хирург. Наш земляк, врач-фронтовик – Аксельрод Григорий Семенович изобрел во время войны аппарат для сшивания кровеносных сосудов, который спас сотни тысяч жизней советских солдат. За это изобретение он получил Государственную премию СССР в 1949 году. После войны жил на Украине.

Никакого знака на месте расстрела не было. Был только курган. Знак появился только тогда, когда в 70-х гг. приехала наша землячка, Заслуженный врач РСФСР, ветеран войны Ольга Львовна Барышникова. По ее настоянию райисполком место массового захоронения в Задруцкой Слободе в Белыничах привел в порядок, там был установлен памятник. Большой памятник был установлен на еврейском кладбище в Белыничах.

Всего в Головчине расстреляли 126 евреев из местных жителей, из них 52 – мужского пола, 74 – женского пола, у меня есть списки. 67 человек угнали в Белыничское гетто и расстреляли 12 декабря 1941 года в Задруцкой слободе, остальных расстреляли здесь, в урочище Будки около Головчина. Расстрелянные были от 1876 г.р. (Герман Мота) до 1940 года рождения.

Семья Стрельциных потеряла 10 человек: сам хозяин – Янкель, жена Голда, дети Ревека, Зыся, Герчик, Абрам, Бейля, Арик, Хейля, Зыся. Расстреливали и детей от смешанных браков. Дракина Сима Евсеевна была замужем за белорусом. В начале войны он был призван в армию. Кто-то на них донес. Двенадцатилетнюю девочку и 7-летнего брата загнали в гетто и там расстреляли. Очень были красивые дети. Сима и дети не были похожи на евреев. Очень просились у полицаев, которые их вели, чтобы отпустили. Расстреляли со всеми в Белыничах. В Белыничах расстреляли и евреев из Западной Беларуси.

По данным переписи за 1999 г. ни в Головчине, ни в одном населенном пункте Белыничского района евреев нет, а в самих Белыничах проживало – 22 лица еврея.

(Из материалов ныне не существующего музея).

Грибалова Мария Филимоновна, 1929 г.р.

Мне уже 79 лет, родилась в Головчине и была здесь председателем сельсовета. Колхоз назывался «12-летие Октября». Была в деревне большая деревянная синагога, бондарня, столярная мастерская. Когда синагогу закрывали, еще до войны, примерно в 1938-39 гг. мои братья привозили скрученные еврейские свитки. Перед войной я училась в 4 классе вместе с евреями, назову тех, кого помню. С Саулкиной Тамарой, 1928 г.р. я училась в одном классе. Ее вместе с сестрой Хаей, 1940 г.р., братом Айзиком и всей большой еврейской семьей расстреляли. Помню Менхер Раю – нашу учительницу, Дину Менхер – пионервожатую. Зыся Стрельцина у нас в классе училась лучше всех. Большие семьи Стрельциных, Кац, семью Барышниковых (Леона, Фаина, Фейгу, Соня 1929 г.р.) и др. расстреляли полностью. Расстреляли самую красивую девушку в Головчине Персиц Фриду, которая окончила перед войной 10 классов. Председателем сельсовета был Мота Рубинштейн. Колхоз назывался «12 лет Октября», после войны переименовали – «Наша победа». Сейчас колхоза уже нет. Была швейная артель. Одним из кузнецов был Алтер. Его сын Неух заведовал швейной артелью.

Были смешанные браки: Дракины, Силковы, Рубинштейн.

За одну ночь на машинке «Зингер» шили тулуп, сапоги делали из кожи, натянутой на колодку – яловые. Были магазины и закусочная. В сельмаге торговал Магараз, Бэрка Сурдин торговал в другом большом магазине. За мостом была сапожная мастерская и бондарня. Жил еврей столяр.

Расстреляли Изаксон Розу с дочкой, Сурдиных Лейзера и Тайбу с дочкой Таней. Когда евреев гнали в гетто, Тайба очень просила, чтобы кто-нибудь взял девочку, но никто не взял, все боялись. Расстреливали и русских, кто брал еврейских детей.

Выехали из Головчина в эвакуацию только две семьи: Магараз и Хенкина. В семье Магараз отец работал в магазине, они вернулись в Головчин после войны и отец работал в сельпо, а в 1950-х гг. выехали в Могилев, где и умерли. Их дочь Ида сейчас живет в Израиле. Хенкины после войны вернулись в Ленинград. У них были две дочери Римма (Фрума) Аксельрод, 1923 г.р. (у нее был другой папа) и Циля (Соня), 1929 г.р. Фрума приезжала раз пять.

Где-то в начале 50-хх гг. по указанию райкома партии, райисполкома останки всех убитых в Будках перезахоранивали в Белыничах. Там было человек двадцать. Тогда была команда все захоронения времен войны выкопать и перезахоронить. Русских расстрелянных и солдат перезахоронили в центре деревни, там, где сейчас памятник, а евреев возили в Белыничи. Барышникова много лет подряд присылала деньги на цветы, и мы отвозили каждый год на могилу венки.

Видела, как вели евреев в гетто в сторону Белынич. Это было поздней осенью. Мы стояли на горке. Маленьких везли на телеге на коленях, взрослые шли пешком.

(Из архива могилевской инициативы «Уроки Холокоста»).

Из воспоминаний Кузьминой Анны Платоновны, 1914 г.р.

Я родом из местечка Головчин. Хорошее было местечко, красивое. Евреев было много примерно поровну с белорусами. Евреи держали магазины, торговали. Мельники были, портные и другие ремесленники. Держали коров, лошадей, курей, индюков, гусей. Свиней у евреев не было. Еврейские коровы всегда больше крестьянских молока давали. Дружно жили.

У отца, когда не было денег, то ему товары так давали. «Адаси, Платон Трофимович, не волнуйся!» Евреи были религиозные. Была у них своя большая чистая деревянная двухэтажная синагога. На какой-то праздник, ночью, свечи горели мы, малые смотрели, как они молились. Красиво было очень и умно сделано.

У них был такой обычай. На свадьбу выносили навес, красный. Как флаг, на четырех колышках. Выходит жених, невеста, священник – раввин и молятся. Раввин был высокий, красивый, полный мужчина. Кольца золотые помню. Потом молодые идут домой. Встречают их не родители, как у нас, а кто-то с водой. И я так ходила встречать. Гости кидают в воду серебряные деньги. Много было гостей на свадьбах. Готовили евреи очень вкусно. И танцевали очень красиво «Махте лэндер ёх» и я так танцевала. Самым лучшим танцором был Мендель. Помню еще Бэрку Магараза, папиного друга.

У нас все любили евреев. В школе учились вместе. Евреи говорили на своем языке. И мой отец хорошо говорил по-еврейски. Мама и папа очень дружили с евреями. Ходили друг к другу в гости. Пили чай по субботам с Бэркой и Евелем. Разговаривали по-еврейски. Я как-то спросила, о чем они говорят: ничего не понимала. А отец ответил: «Учись сама». Я училась говорить по-еврейски у своих друзей.

Рядом с нами жил резник. Курей к нему приносили резать, особенно по пятницам. Он режет кур и на заборчик вешает. В пятницу все готовят, моют полы. Пьянства не было. На свадьбе играли на гитаре, балалайке. Целый ансамбль был.

В Головчино есть еврейское кладбище. Мы жили рядом с ним. До войны это было образцовое кладбище, ухоженное, досмотренное. Были кирпичные стены и железные ворота. Много цветов. Сейчас оно в запустении. Там похоронены мои односельчане, и я очень расстроилась, когда увидела в каком оно состоянии.

(Из архива могилевской инициативы «Уроки Холокоста»).

Подготовлено А. Литиным, И. Шендерович
Фото А. Литина

Списки уничтоженых евреев Головчина