22.12.202210:50
Незаживающая рана Бозка
В мае 1944 года эсэсовцы уничтожили около 600 жителей деревни Осиповичского района
Преклонив колени, они навечно застыли в самом центре села: простые сельчане, он и она, держат на руках убитого земляка. Рядом с ними — серп и плуг, безмолвно свидетельствующие о том, что покоятся здесь мирные жители, труженики, которые пахали землю, сеяли хлеб, растили детей и никому не желали зла. Рудько, Чигилейчики, Готины, Шадура… Целые семьи, мечты и надежды которых перечеркнула война. Имена людей, зверски замученных фашистами, увековечены на черных мемориальных плитах, расположенных вокруг скульптуры из серого камня. У ее подножия — еще одна, на которой значится: здесь похоронены и жители деревни Бозок, погибшие на фронтах и в партизанских отрядах…
Расстреливали, сжигали, хоронили живыми
Вокруг Бозка, что находится почти у самого леса, с 1942 года начали действовать партизанские части и соединения. Преследуя народных мстителей, каратели не раз наведывались в село, вымещали злобу на мирных людях: стариках, женщинах, детях.
Уже после войны, в 1947 году, местный житель Тит Готин, 1902 года рождения, расскажет: «2 апреля 1943-го фашисты уничтожили 30 домов, расстреляли 3 мужчин и 4 женщин. В их числе был сын Варвары Рудько — партизан. Ее саму с малым дитем сожгли в собственном доме. До этого, в январе 1943-го, из нашей деревни оккупанты угнали в немецкое рабство 14 девчат и парней, а 2 ноября сожгли 3 дома, колхозные постройки: 2 гумна, коровник, конюшню. В этот же день 47 человек из нашего села угнали в Вязье, живыми закопали в землю».
Самую массовую казнь учинили в Бозке каратели в мае 1944-го. 9-го числа всех сельчан загнали в колхозный сарай, объявив, что там они будут ночевать, потому что их хаты заняли немцы. Наутро людей стали выводить, партиями, по 20 человек, заводить в дома: мужчин расстреливали, женщин и детей сжигали заживо.
Тит Готин, накануне ушедший в лес, наблюдал страшную картину издали — с опушки… В родном селе у него остались жена и четверо детей, старшему из которых было 12 лет, младшему — всего два года. Чудом спасся лишь один из них. Тела остальных сельчанин нашел на пепелище.
До освобождения района оставалось чуть больше месяца…
В полыхающую деревню Готин вернулся вместе с 13 земляками, которые успели укрыться в лесу. Вместе начали тушить пожар: «Мужчины лежали рядами — по 6 человек, женщины и дети — отдельно на полу. Самые маленькие сидели, закрыв ручками глаза. Прятались от напугавшего их огня и дыма, да так и застыли… В тот день уничтожили изверги всё наше село. 780 человек. Утверждаю, потому что лично подсчитывал тела. Человек 200 были не наши, а из соседних сел. Знаю, что кроме Бозка эсэсовцы истребили еще несколько деревень вместе с жителями: Полядки, Лочин, Трактор, Маковье, Попову Гряду…»
Осиповичский район освободили от фашистов в июне 1944-го. Жители некогда большой деревни Бозок не дожили до этого радостного события чуть больше месяца. А было их, судя по надписи на мемориальной плите (памятник установлен в 1980 году), 573.
Где цвело село
Учитель истории Липенской СШ Ольга Подвойская знает, что деревня Бозок имеет давнюю историю: основана в XIX веке, были тут некогда Свято-Никольская церковь, водяная мельница, смолокуренная мастерская, церковная школа, а позже — трудовая, колхоз имени Буденного.
А ее коллега из Свислочской средней школы Тамара Хальцова, много лет собиравшая воспоминания жителей чудом уцелевших «огненных сел», рассказала:
— В 1990-е годы, когда я только переехала в Осиповичский район, пришла ко мне сельчанка из Бозка. Вы, говорит, историю преподаете, запишите и мой рассказ. А то помру, и расспросить о трагедии, что тут в войну случилась, будет некого. Надежда Мычко (по мужу Кожанец) в день расправы фашистов над сельчанами пряталась в лесу с родным братом Костей. Мальчик залез на дерево и оттуда наблюдал, как жгут его родимый дом, как полыхает все село. В том огне погибли мать и младшая сестренка Кости и Нади. Два их брата не вернулись домой с фронта. Рассказывала Надежда, что после войны чудом оставшиеся в живых земляки — по разным данным, их было 42 или 44 — пытались возродить деревню, которая до Великой Отечественной состояла из трех частей: Бозок, Малый Бозок и Большой Бозок (всего около 130 дворов, более 600 жителей). Удалось «воскреснуть» только Бозку. Но не все местные тут прижились. Боль мешала. Жуткая картина — огонь, обугленные останки близких — стояла перед глазами.
Не забывается такое никогда
Из тех, кто остался в этих краях и с кем лично была знакома Тамара Хальцова, — Степан Чигилейчик. Выжил он в мае 1944-го потому, что фашисты приказали ему и еще нескольким подросткам собрать и гнать в поселок Лапичи весь имеющийся в Бозке скот: коров, лошадей. Домой Степа вернулся уже сиротой: его мать, отец и младший брат сгорели вместе с деревней.
— От Надежды знаю, что в могиле в Бозке вместе с мирными жителями похоронены несколько красноармейцев, погибших в боях у деревни. Тогдашний председатель колхоза Рудько, который был связным у партизан, с сельчанами их по полям собирал. Раненых солдат они по хатам прятали, выхаживали, — рассказывает Тамара Хальцова. — Был среди них молоденький красноармеец, которого укрыла у себя Надина соседка Ефимия. Вместе они его лечили, но, увы, не спасли. Перед смертью он попросил, чтоб написали его маме, доярке из Сибири, мол, сын ее Федор Морозов пал смертью храбрых в Беларуси. Где он погиб и похоронен, сибирячка так и не узнала: фашисты сожгли хату Ефимии вместе с людьми и документами героя…
Степу Чигилейчика с другими выжившими детьми из сожженных деревень определили в детский дом, открывшийся в 1944-м году в деревне Свислочь. При жизни он не раз с благодарностью вспоминал его директора, в прошлом разведчика Владимира Гришановича. Мудрого, заботливого, в котором каждый из сирот видел своего отца…
Сегодня Бозок совсем осиротел: всего два постоянных жителя. Но у памятника жертвам войны лежат венки и
цветы. По словам председателя Липенского сельсовета Владимира Романюка, каждый год 9 Мая сюда на митинг-реквием приезжают родственники погибших — из разных уголков Беларуси и России:
— А в обычные дни за ним ухаживаем мы и школьники из окрестных деревень. Память о войне живет в поколениях.
Ольга Кисляк, фото Андрея Сазонова, СБ
