Добрынин Г.И. Истинное повествование, или Жизнь Гавриила Добрынина, им самим написанная. 1752-1827 Часть 8

^{ЖИЗНЬ ГАВРІИЛА ДОБРЫНИНА,}

^{ИМ САМИМЪ НАПИСАННАЯ.}

  

_1752—1823.

 

• XXXV*).

Въ?здъ въ Могилевъ, открытіе нам?стничества и вступленіе въ должность.

 

Тако мн? шествующу, въ спокойствіи и тревог?, чрезъ разстояніе ста верстъ, напосл?докъ показались возвышенныя м?ста и зданія града Могилева. Уже великія каменныя новозд?ланныя врата, называемыя Быховскія, предстали, при конц? почтовой аллеи и при начал? города, моему взору; уже вм?стили они въ свои ст?ны про?зжавшую мою колесницу, произвели съ нею глухой стукъ и открыли улицу. Уже я почти забылъ горестное приключеніе утки, и начиналъ мечтать, что я древній римлянинъ, которому, при въ?зд? въ Римъ, позволенъ, по крайней м?р?, «малой тріумфъ», хотя, въ досаду мн?, ни одинъ изъ проходящихъ по улицамъ не интересовался знать, существую-ли я на св?т?.

Я достигъ квартиры Луцевина. Онъ принялъ меня по-дру-

 

*) Считаемъ не лишнимъ зам?тить, что какъ изъ настоящей главы, такъ изъ XXXI, XXXVI-XXXVIII главъ отрывки были напечатаны въ «Виленскомъ Сборник?» 1869 г. Приведенные впрочемъ тамъ отрывки весьма не велики, съ большими перерывами и м?стами даже съ подновленнымъ слогомъ. Само собою разум?ется, что мы печатаемъ безъ мал?йшихъ пропусковъ и отнюдь не позволяемъ себ? изм?нять ни единаго слова въ подлинной рукописи, съ которой печатаемъ «Истинное пов?ствованіе» Добрынина.   Ред.

 

 

98

жески; и мы вселились въ одну коморку, и составили одинъ столъ изъ двухъ половинъ.

Къ открытію нам?стничества собрано уже было въ городъ со всей губерніи шляхетство*). Уже вышелъ отъ государева нам?стника графа Чернышева церемоніалъ. Везд? его читали, и каждой день ожидали открытія нам?стничества, но не знали: когда?

Поелику и Луцевинъ былъ назначенъ по росписанію на протоколистскую ваканцію, въ нам?стническое же правленіе, то и ежедневной нашъ путь туда и оттуда былъ совм?стенъ**). Наша опрятность — ежели не больше что — привлекала намъ знакомство со многими, и мы старались показаться того достойными. Все въ город? шум?ло, многіе суетились и никто ничего не д?лалъ, выключивъ немногихъ, наприм?ръ:

Графъ Чернышевъ занимался трудомъ достойнымъ ц?ли великія государыни.

Генеральсъ-адъютантъ Вязмитиновъ старался неусыпно, и по служб? и безъ службы, угождать вспыльчивости графа и самонравію графини. И за этотъ трудъ и терп?ніе, никого они столько не гоняли какъ его; ни къ кому столько не им?ли дов?ренности, какъ къ нему; и ни въ кого столько влюблены не были, какъ въ него.

Г. Гамал?я, правитель канцеляріи по части гражданской, с?д?лъ непрерывно надъ бумагами и, будучи латинской граматикъ, старался не пропустить ни коммы, ни точки, ни запятой.

Секретарь Ключаревъ занимался усовершенствованіемъ наклонность свою къ театральному таланту, и часто являлся къ Вязмитинову на пробу.

Г. Нагаткинъ, генералъ-аудиторъ-лейтенантъ, не боялся крика и гн?ва ни графа, ни графини; везд? гд? хот?лъ шатался. У себя съ другими и самъ y другихъ об?дывалъ, ужинавалъ, a

 

*) Графъ уже при?халъ, и я ув?домилъ, по условію, рогачевскаго коменданта. Но любезной Плецъ не продолжилъ со мною своихъ переписокъ. Онъ вскор? умеръ, не стар? л?тъ 38-ми.                                Г.Д.

**) Хотя присутствіе нам?стническаго правленія не было еще открыто, однако-жъ чиновники и канцелярія переведены уже были въ новой корпусъ строенія; и тамъ отправляли д?ла по старому еще обряду губернской канцеляріи, a во ожиданіи новаго, все уже уставлено было на своихъ м?стахъ.                   Г.Д.

 

 

99

больше того пивалъ, и отрабатывалъ въ мигъ письменныя, по части воинской, д?ла; разговаривая и балагуря со вс?ми приходящими къ нему.

Дворянство же, исключая магнатовъ, разсыпавшись по корчмамъ, трактирамъ, ?ло, пило, гуляло и въ карты играло.

A прежней эпохи правитель канцеляріи Ал?евцевъ пилъ сидя дома.

Не будетъ лишнимъ, если я приведу себ? на память шалости сего не глупаго шалуна, бывшія во время управленія его губернаторскою канцеляріею. Онъ былъ охотникъ гулять, но пилъ мало, потому-что скоро обезсиливалъ отъ вина. Его, въ такихъ случаяхъ, сопровождало общество секретарей и другихъ, находившихся при канцеляріи, въ оберъ-офицерскихъ чинахъ. Проситель, на счетъ котораго желало сіе братство попировать, обыкновенно прив?тствовалъ: «зд?лайте меня счастливымъ». Ал?евцевъ другого вина на ту пору не пивалъ, кром? шампанскаго, тогда оно дешево было въ Могилев? — 1 р. 60 к. бутылка.

Гости не требовали меньше на столъ, какъ дюжинами бутылокъ, a смотря по важности д?ла и достатку просителя, особливо же просящагося въ таможню, ставился на столъ и ц?лой ящикъ. Употребленіе пробочника запрещалось; вм?сто того щеголяли искусствомъ отбивать горло отъ бутылки объ край стола, или объ столовую ножку; будеже бы отъ которой оно не ровно отбилось, или бутылка трескнула ниже горла, та выбрасывалась за окно и съ виномъ. Ал?евцевъ вид?лъ, что онъ для сего им?етъ въ секретаряхъ своихъ хорошихъ сотрудниковъ, a по служб? худыхъ помощниковъ... (въ семъ м?ст? надобно взять терп?ніе и ожидать развязки).

Могилевскій архіерей Георгій Конискій*), мужъ — ему тогда

 

*) Поправлено изъ «Конецкій». Кстати напомнимъ главн?йшіе факты изъ жизни этого зам?чательнаго іерарха русской церкви: Георгій Конискій р. 1717 г., обучался въ Кіевской академіи, гд? потомъ исправлялъ должность ректора и профессора богословія, будучи притомъ архимандритомъ Кіево-братскаго училищнаго монастыря. Въ 1755 г. посвященъ въ б?лорусскіе епископы. Въ 1757 г. онъ учредилъ въ Могилев? семинарію и тогда же завелъ при архіерейскомъ дом? типографію. Мужество и неутомимая энергія въ оборон? православія противъ латинской и уніатской церквей — стяжали Георгію Конискому славное имя въ л?тописяхъ Западной Россіи. Къ числу многихъ сочиненій, оставленныхъ посл? себя Конискимъ, относятъ и «Исторію Русовъ», которая однако, по нов?йшимъ розысканіямъ по сему предмету, оказывается не его пера, — Съ

 

 

100

было за 60 л?тъ — изв?стной по своимъ достоинствамъ престолу и государству, при?зжаетъ къ губернатору Мих. Bac. Коховскому и говоритъ: «мой долгъ и самая сов?сть побудили меня при?хать къ вашему превосходительству. Ал?евцевъ заводитъ, пачеже и завелъ, масонію и продолжаетъ въ собраніи сей злокозненной секты ц?лыя ночи. Сіе не только соблазнительно для истинныхъ паствы моея христіянъ, но и для Ал?евцева, съ его посл?дователями, душепагубно. «Ни кто же, вжегъ св?тильникъ, поставляетъ его подъ спудомъ, но на св?щниц?, да входящіи видятъ св?тъ». Аще убо д?ла масоновъ непорочны, паче же и полезны, не подобаетъ крытися. Аще же укрываются нощію, убо являютъ, яко д?ла ихъ лукави суть. Сія вашему превосходительству открывая, прошу истребить зло въ самомъ его корн?. Аще ли же ни? я обовьязанъ буду донесть свят?йшему с?ноду».

Губернаторъ отв?чалъ: «Я никогда бы и не подумалъ, чтобы Ал?евцевъ способенъ былъ къ заведенію какой-либо секты. Мн? кажется, это не его д?ло. Мы это сейчасъ р?шимъ». — Позвоня въ колокольчикъ: —«Пошли Ал?евцева».

Ал?евцевъ является.

Губернат.: Какую ты заводишь масонію?

Архіерей: Я доноситель о вашихъ злокозненныхъ д?яніяхъ: но я вашъ и пастырь, сего ради не устыдитеся, ниже убойтеся, говорите правду.

Ал?евц. Да чего тутъ стыдиться? мн? н?тъ ничего легче, какъ говорить правду. Ваше преосвященство им?ете въ монастыр? пьяницъ? у меня ихъ въ канцеляріи хотя н?тъ, однако-жъ шалуновъ и самовольниковъ не меньше, которыхъ, иногда, и трудно*) различить и съ пьяницами. Ваше превосходительство — къ губернатору — по своему добродушію, ничьему свид?тельству и просьб? не охотники отказывать**), и над?лали столько секретарей и протоколистовъ, что y насъ ихъ полна канцелярія, a къ д?лу живой души н?тъ. Многіе изъ нихъ были-бы д?ловыми людьми,

 

Георгіемъ Конискимъ мы еще не разъ встр?тимся въ «истинномъ пов?ствованiи» Добрынина, такъ какъ архіепископъ б?лорусскій Георгій, до самой смерти своей, въ 1795 г. продолжалъ пользоваться большимъ значеніемъ и почетомъ среди современныхъ ему д?ятелей.                                                  Ред.

*) Вм?сто зачеркнутаго «на случай нельзя».                          Ред.

**) Вм?сто зачеркнутаго «никогда не отказывали».                           Ред.

 

 

101

еслибъ не были такъ легко офицерами. Ваше превосход. часто гн?ваетесь, что канцелярія не усп?ваетъ исполнять вашихъ приказаній, и что часто въ ней разстроивается общій канцелярскій порядокъ. Я былъ-бы дурной челов?къ и худой правитель канцеляріи, если-бы не видалъ того же. Да что же мн? прикажете съ ними д?лать? Они слушаютъ меня только тогда, и подражаютъ мн? исправно, когда бываютъ со мною въ гостяхъ на пирушкахъ. A трудиться по должности и быть благодарными за полученные не по заслугамъ чины, д?ло для нихъ совс?мъ постороннее. Они ув?рены, что офицеръ т?лесно не наказывается; a имъ больше ничего и не надобно. Посадить его въ караульню? y него и квартира не лучше. На хл?бъ да на воду? y него еще желудокъ не исправился, какъ уже пора его выпустить къ работ?».

Архіер.: Вы жалуетесь на канцелярію, a васъ не о томъ спрашиваютъ.

Ал?евц.: Меня спрашиваютъ: какую я завожу масонію? — такую, чтобъ исправить шалуновъ. Когда они увяжутся за мною въ гости — къ чему никогда ихъ приглашать не нужно и отъучить нельзя — то я, заваливши имъ по н?скольку стакановъ вина, провозглашу: что «мы зд?сь вс? братья масоны, и вс? равны». Т?, которые поумн?е и знаютъ уже къ чему д?ло идетъ, закричатъ: «любезной братъ! прими отъ насъ лобзаніе», и шалуны то-же кричатъ, не зная къ чему д?ло идетъ, и вс? другъ-друга ц?луютъ. Между т?мъ, какъ продолжаютъ безперерывно во всю мочь: «любезный братъ, прими отъ насъ лобзаніе» шалуна уже разд?ли, и ему нашептываютъ: что по правиламъ масонства, надобно испытать его твердость духа, и кладутъ на скамейку: т?мъ для него хуже, если онъ не желаетъ. — Приготовленные два или четыре добрыхъ пука ельника, съ иглами, на подобіе банныхъ в?никовъ, только вдвое подольше*), гуляютъ по немъ, безъ препятствія рубашки, отъ плечь до поясницы, или и до подвязокъ, смотря по м?р? его благородныхъ поступокъ. Кричи благородной, сколько и какъ ему угодно, его никто не слышитъ, потому что вс? безпрерывно кричатъ: «любезный братъ: пріими отъ насъ лобзаніе». A другіе, сидя спокойно по м?стамъ, восп?ваютъ: «ельникъ, мой

 

*) Посл?дняя строка зачеркнута.                                      Ред.

 

 

102

ельникъ, частой мой березникъ!» и проч. — простонародная п?сня. — По испытаніи такимъ образомъ твердости духа, братъ, путеводитель и наставникъ, нашептываетъ ему: что, — это есть масонской обрядъ исправленія нравовъ, и что посл? этаго надобно всегда быть опрятну, и заниматься такимъ трудомъ, за которой жалуютъ насъ въ оберъ-офицеры, и проч. Потомъ пьютъ вс?, за здоровье новопринятаго въ порядокъ брата, шампанскимъ виномъ, и онъ долженъ благодарить. Извольте ваше превосходительство переступить въ канцелярію, вы увидите с?дящихъ сряду трехъ молодыхъ людей, въ позументахъ, въ б?ль?, причосанныхъ и подъ пудрою. Они съ нед?лю не ходили въ канцелярію, a только показывались тамъ, куда меня попросятъ въ гости. Съ позавчерашняго вечера масонское просв?щеніе поставило ихъ въ настоящій порядокъ. Теперь они какъ макъ цв?тутъ. На будущую ночь, снова мн? приниматься за трудъ. Двухъ благородныхъ шалуновъ давно уже пора озарить св?томъ масонства. Кстати и окказія готова: торопецкой купецъ Хабаровъ, который, получа по насл?дству 5000 руб., почти вс?хъ ихъ просадилъ, добиваясь по разнымъ губерніямъ таможенныхъ м?стъ, и который, стоя y воротъ своей квартиры, проходу мн? не даетъ, прося зд?лать его счастливымъ. Пойдемъ къ нему, поможемъ ему добивать пять тысячь руб. Шампанское польется, и мы будемъ им?ть тамъ трехъ счастливыхъ. A ваше преосвященство, если сомн?ваетесь, извольте — хоть инкогнито — сами быть свид?телемъ. И вы увидите, что я вамъ не солгалъ».

Архіерей и губернаторъ во все время такого объясненія другъ на друга посматривали, потомъ потеряли важность, и ну хохотать. Потомъ архіерей, подавая руку Ал?евцеву, спрашиваетъ: «а чи не можно и мн? отправить къ вамъ съ пару моихъ монаховъ?»

Однакожъ губернаторъ, насм?явшись довольно, сказалъ: «Я ничего не знаю и знать не хочу. Ты самъ долженъ будешь отв?чать, не вм?шивая меня, ежели-бы что случилось съ тобою непріятное въ этихъ сумазбродныхъ д?йствіяхъ».

Сію сказку слыхалъ я отъ многихъ по открытіи уже нам?стничества; обстоятельн?е-же и в?рн?е, отъ порядочныхъ секретарей и другихъ чиновниковъ, которымъ и самимъ случалось п?ть, но не испытывать «ельникъ мой ельникъ» и проч. — Б?дной

 

 

103

Ал?евцевъ пом?щенъ былъ въ казенную палату ассессоромъ. Его вс? почитали и желали им?ть въ немъ надобность; но онъ, будучи обезкураженъ незавидною для него ваканціею и находясь на свобод?, не могъ самъ собою управлять, пустился пить, отолст?лъ и вскор? умеръ.

Четвертаго числа іюня, 1778 года, былъ день открытія нам?стничества. Но никто этаго не предузнавалъ, даже до т?хъ поръ, пока въ назначенный по церемоніалу осьмой предъ полуднемъ часъ, на вс?хъ колокольняхъ зазвонили, по улицамъ забарабанили, на башн? магистратской затрубили, и все пришло въ движеніе.

Вс? чиновники приготовленныхъ къ открытію присутственныхъ м?стъ, со своими канцеляріями, и все знаменит?йшее дворянство собрались къ государеву нам?стнику въ большую залу, сколько ихъ могло вм?ститься. Протчіе по многочисленности были по другимъ комнатамъ, и даже на крыльц? и на площади остановились, къ чему сод?йствовала и прекрасная л?тняя погода.

Оттуда, въ предшествіи государева нам?стника, со штатомъ по достоинству генералъ-фельдмаршала, шли въ церковь, по отд?леніямъ каждое присутственное м?сто и каждой у?здъ, a по об?имъ сторонамъ шествія стояли полки въ ружь?.

Я не пощадилъ бы себя описаніемъ посл?довавшихъ за церемоніаломъ баловъ и маскарадовъ. Но церемоніалъ можно читать въ подлинник? подъ д?лами въ архивахъ генералъ-губернатора и губернатора того года, a на балахъ и маскерадахъ, каждому изв?стно ч?мъ занимаются. Разв? то только припомнить, что графъ самъ игралъ въ вистъ по десяти коп?екъ партію.

По прошествіи уже л?тъ около 12-ти отъ открытія нам?стничества, случилось мн? вид?ть и читать въ канцеляріи генералъ-губернатора Пассека книгу имянныхъ въ копіи повел?ній императрицы Екатерины Великія, къ б?лорусскому государеву нам?стнику графу 3. Г. Чернышеву, насыланныхъ съ самаго забранія Б?лоруссіи, по окончаніе бытности его б?лорусскимъ государевымъ нам?стникомъ. Книга сія дошла къ Пассеку сл?дующимъ порядкомъ: Пассекъ, по на?зд? своемъ на генералъ-губернаторство Б?лорусское, требовалъ отъ графа Чернышева — ко-

 

 

104

торый былъ уже главнокомандующимъ въ Москв? — чрезъ нарочно-посланнаго вс?хъ имянныхъ повел?ній, дабы изъ оныхъ вид?ть и знать, по сему новоприобр?тенному краю, волю монаршую. Графъ ему отв?чалъ: что, «онъ, по вс?мъ имяннымъ повел?ніямъ давалъ свои предписанія б?лорусскимъ губернаторамъ, въ томъ числ? отчасти и ему Пассеку, сл?довательно, и можетъ онъ найти таковые въ канцеляріяхъ Могилевскаго и Полотскаго губернаторовъ; однакожъ, между т?мъ, сообщаетъ къ его превосходительству книгу въ переплет?, съ копіями вс?хъ имянныхъ повел?ній». Сія книга есть наилюбопытн?йшимъ памятникомъ и практическимъ образцомъ, для повел?вающихъ и исполняющихъ, и не меньше историческою истиною на б?лорусской край тогдашнихъ времянъ. Но съ нею случилось такъ, какъ иногда и съ людьми, которые не живутъ дома. По соединеніи 1797 г. Павломъ І-мъ Могилевской и Полотской губерніи, въ одну Б?лорусскую, то-есть въ одну Витебскую, истребована она губернаторомъ Жегулинымъ отъ Пассека въ Витебскъ, по сов?ту витебскаго главнаго суда 1-го департамента сов?тника Путимцова, которой прежде былъ, при Пассек?, секретаремъ. Жегулинъ ее получилъ; но куда она посл? того д?валась, неизв?стно. Н?тъ сомн?нія, что сего великаго патріота графа 3. Г. Чернышева собственной домовой архивъ наполненъ подобными бумагами, изъ которыхъ можно бы воспользоваться и собственною его исторіею, т?мъ съ большимъ удовольствіемъ, что она должна им?ть связь со внутренними и вн?шними государственными д?лами, a можетъ быть и съ семил?тнею въ Европ? войною, во время которой графъ былъ взятъ въ полонъ Фридрихомъ Великимъ. Но сей полезной архивъ, ежели не пожертвуетъ собою, по общему порядку вещей, огню или моли, то, можетъ быть, родитъ книгу въ такую пору, когда настоящія наши времяна, сод?лавшись глухою и темною стариною, не столько будутъ интересовать нашихъ потомковъ, сколько бы книга сія интересна была для насъ, которые счастливы были его знать, или служить подъ его начальствомъ.

Посл? первыхъ въ каждомъ присутственномъ м?ст? зас?даній, назначены графомъ и командированы отъ нам?стническаго правленія во вс? у?здные города чиновники, для открытія и въ

 

 

105

оныхъ присутственныхъ м?стъ, по новому учрежденію о губерніяхъ.

Мн? досталось ?хать, при сов?тник? нам?стническаго правленія Полянскомъ, въ города: Мстиславль и Климовичи.

По при?зд? въ оные, открыты нами присутственныя м?ста, съ наблюденіемъ при томъ церковныхъ, воинскихъ и гражданскихъ обрядовъ*). Во Мстиславл? угощаемы были мы и вся — какая была изъ дворянъ — публика, знатн?йшимъ тамошнимъ пом?щикомъ, войскимъ Иваномъ Голынскимъ. Онъ съ братомъ им?лъ тогда около 4,000 душъ. У него вид?лъ я въ покояхъ никогда немытой полъ, невытираныя стеклы, которыхъ время и нечистота столько закоптили, что на нихъ множество было разныхъ фигуръ, написанныхъ въ разныя времяна, по изволенію, пальцами, ногтями, спичками; иныя изъ сихъ фигуръ похожи были на китайскія литеры, на египетскіе іероглифы. Ежели въ самомъ д?л? были это они, то в?роятно писаны учеными іезуитами. Вм?сто стульевъ были скомеечки, съ дирками по средин?, одного колибра съ т?ми, какія въ его корчмахъ и мужичьихъ избахъ. Протчая мебель или утварь соотв?тствовала окнамъ, полу и скомейкамъ. Между множествомъ блюдъ кушанья, были и хорошія; но неопрятность везд? играла героическое лицо. При такомъ изобиліи и непорядк?, ласковость хозяйская къ шляхетству того у?зда подбита была гордою благосклонностью и снисхожденіемъ. A губернаторъ или генералъ-губернаторъ, — прим?тно было изъ мимоходныхъ его словъ — должны завис?ть отъ его повел?ній. Сов?тника же Полянскаго почиталъ онъ всеуниженн?йше, кланялся ему и искалъ его дружбы. У мстиславльскаго м?щанина Карпиловича приняты были чище.

Въ город? Климовичахъ угощены были т?мъ же Голынскимъ и т?мъ же порядкомъ, понеже онъ былъ и климовицкій пом?щикъ.

Везд?, въ про?здъ нашъ, ничего я не видалъ лутчаго, какъ дороги, мосты, почтовые домы, обмундированные почталіоны, лошади сытыя, упряжка прочная, и проч. Мой Полянскій часто повторялъ: «это прекрасно, и въ иностранныхъ государствахъ не лутче».

 

*) 1. Всенощная, об?дня, молебенъ. 2. Штатныя команды при городничихъ. 3. Цехи городскiе и проч.                           Г.Д.

 

 

106

Онъ, про?зжая дорогою, не пропущалъ ни одного вида, никакой земли, л?са, деревни, дома, горы, болота, корчмы, и проч., о которыхъ бы не спросилъ y проходящихъ, про?зжающихъ, живущихъ, работающихъ: «Какъ сіи виды называются? Кому они принадлежатъ? Гд? пом?щикъ?» и проч. Мн? непонятно было, для чего онъ себя столько озабочиваетъ. По при?зд? же въ какой-нибудь пом?щичей домъ, въ которой бывалъ запрашиванъ, или въ городъ, или же при случайномъ свиданьи на почт? съ какимъ-либо б?лорусскимъ пом?щикомъ, онъ вступалъ въ разговоръ съ такимъ св?д?ніемъ о качеств? б?лорусскаго грунта земли, о хорошихъ видахъ ио самыхъ пом?щикахъ, имянуя ихъ по фамиліямъ, какъ будто онъ родился въ т?хъ м?стахъ, которыя про?зжалъ. Тутъ уже и мн? понятно стало, для чего онъ ничего того не пропускалъ безъ вопросовъ и зам?чанія, что съ нимъ встр?чалось. Я началъ понимать, что онъ все то прочиталъ, что вид?лъ.

Въ Кричев?, м?стечк?, пожалованномъ съ деревнями отъ императрицы князю Потемкину, осмотр?лъ вновь заведенные симъ княземъ заводы парусинные, канатные, винокуренные, кожевенные, и прочіе, бывшіе тогда подъ смотр?ніемъ и управленіемъ полковника Нефедьева.

Возвратясь въ Могилевъ, нашли въ нам?стническомъ правленіи и другихъ посыланныхъ чиновниковъ донесеніи, объ открытіи ими въ у?здныхъ городахъ присутственныхъ м?стъ, по образу учрежденія государыни императрицы. — Такимъ образомъ вся губернія воспріяла, въ шесть дней, новой видъ правленія премудраго, подъ которымъ об? б?лорусскія губерніи, такъ какъ и вся имперія, благоденствовали, покоились, торжествовали чрезъ вс? счастливые годы ея царствованія, исключая только частныхъ какихъ-нибудь непорядковъ, коими иногда отличались начальники губерній по недов?д?нію, или по употребленію во зло данной имъ власти; отчего, однакожъ, в?роятно нигд? и никакое правленіе свободно быть не можетъ. — Твердой любитель отечества и п?вецъ Екатерины II, кстати, сказалъ въ одномъ изв?стномъ изъ своихъ сочиненій:

 

A только иногда вельможи,

И такъ и сякъ нахмуря рожи,

Тузятъ иного.....

 

 

107

Впротчемъ, я такъ говорю, будучи чиновникъ подчиненной. Начальникъ же губерніи, можетъ-статься, съ б?льшимъ-бы основаніемъ заговорилъ: что, подчиненныхъ его можно-бы разд?лить на десять частей, a имянно: въ первыхъ восьми частяхъ: плуты, нев?жи, нерадивы, моты, слабы, несв?дущи, подлы, буяны; девятая часть — терпима, десятая — годится. Можетъ-быть, счетъ сей и не в?ренъ; но то в?рно, что я въ первыхъ девяти частяхъ не хот?лъ бы себя полагать*).

Итакъ, губернія окрыта. Каждой занялъ свое м?сто. Вновь выстроенныя каменныя присутственныя м?ста, чистотою своею и выгоднымъ расположеніемъ, облегчали должность трудящагося въ нихъ; по крайней м?р?, я такъ чувствовалъ. Каждой день, съ половины 12-го часа до половины 1-го по полудни — кром? субботы и воскресенья — на магистратской башн?, по заведенію и повел?нію графскому, на счетъ городскихъ доходовъ, играли на трубахъ и валторнахъ; a въ торжественные дни, и на другихъ при томъ инструментахъ**), что было знакомъ приближенія часовъ отдохновенія.

Графъ часто самъ присутствовалъ въ нам?стническомъ правленіи. Онъ, въ хорошую л?тнюю погоду, прихаживалъ п?шой, предшествуемъ штатомъ, по достоинству генералъ-фельдмаршала, и сопровождаемъ военными чиновниками и знатн?йшимъ шляхетствомъ губерніи, такожъ молодыми благородными людьми, какихъ каждому генералъ-губернатору и учрежденіемъ позволено им?ть при себ? по два съ каждаго у?зда.

Въ небольшомъ разстояніи, предъ крыльцомъ правленія, ожидали его придверники или швейцары: отъ нам?стническаго правленія, отъ трехъ палатъ, отъ сов?стнаго суда, отъ приказа общественнаго призр?нія, и отъ обоихъ департаментовъ верхняго земскаго суда по одному. Они были въ перев?сяхъ малиноваго цв?та, по мундиру синяго цв?та, и, держа предъ собою м?дныя булавы, предходили штату государева нам?стника до дверей нам?стническаго правленія, гд? графъ входилъ въ присутствіе, a протчіе вс? оставалися въ зал? и другихъ покояхъ. Равном?рно вс? швейцары обязаны были, въ небытность въ губерніи гене-

 

*) Начиная со словъ: «исключая частныхъ какихъ-нибудь непорядковъ» все это зачеркнуто въ рукописи.                                             Ред.

**) Строка эта зачеркнута.                                   Ред.

 

 

108

ралъ-губернатора, д?лать такую же почесть и губернатору. Предъ прочими же судьями шелъ только одинъ швейцаръ того м?ста, котораго былъ судья. И для того вс? швейцары обязаны были быть на большомъ нижнемъ крыльц? до т?хъ поръ, пока вс? судьи, каждой во свое м?сто, соберутся, и такимъ же образомъ предходить при выход? судей изъ присутствія. — Таковъ былъ заведенъ графомъ порядокъ, которой, сверхъ пристойнаго вида, внушалъ каждому зрителю: что, «это идетъ членъ присутственнаго м?ста»*).

Вм?ст? съ открытіемъ нам?стничества, открылось и несогласіе между генералъ-губернаторомъ графомъ Чернышевымъ и губернаторомъ Коховскимъ. Графъ былъ хотя челов?къ искренной и охочь д?лать добро, но былъ горячаго свойства и непоб?димой слуга и любитель своего отечества; a изъ сего драгоц?ннаго источника изливалось иногда то, что онъ, подъ образомъ службы, скажетъ и губернатору, какъ деньщику. Губернаторъ былъ скроменъ и чувствителенъ. Уже онъ пересталъ присутствовать, и послалъ къ императриц? просьбу о возвращеніи его къ воинской служб?.

Помню, какъ графъ, единожды, во время присутствія, послалъ изъ судейской камеры протоколиста Луцевина въ домъ къ губернатору, не уважая его бол?зни, спросить его о какихъ-то бумагахъ; но медицинскіе чины, сид?вшіе y дверей губернаторской спальни, посланнаго не допустили, говоря ему: что они им?ютъ долгъ донесть, чрезъ него, его сіятельству, что больной губернаторъ, не спавши ц?лую ночь, теперь только приуснулъ.

Графъ отъ?халъ во свое подмосковное влад?ніе, Ярополчь, a на м?сто Коховскаго, отправившагося въ члены въ военную коллегію, опред?ленъ въ губернаторы д?йствительный камеръ-геръ, генералъ-порутчикъ и кавалеръ Пассекъ. Мы скоро его увид?ли. Онъ былъ бояроватъ, представлялъ вельможу, но былъ въ долгахъ неоплатныхъ, въ разсужденіи своихъ доходовъ, и былъ такой же вояжиръ, какъ и сов?тникъ Полянскій. Они скоро

 

*) Съ 1797 года швейцары и булавы не во употребленіи. Мн?, будучи уже сов?тникомъ, часто случалось всходить на л?стницу въ присутствіе, см?шавшися вм?ст? съ заслужеными инвалидами, съ криминальными преступниками, сопровождаемыми блестящими тесаками. Меня эта пестрота и равенство всегда забавляла: но порядокъ всегда оскорбляется тамъ, гд? шутки не кстати.                 Г.Д.

 

 

109

свели дружбу. Связь ихъ т?мъ была кр?пче, что Полянскій им?лъ способность и не меньше того гор?лъ честолюбіемъ управлять, ежели не вс?мъ св?томъ, по крайней м?р? Могилевскою губерніею. A Пассекъ нич?мъ не хот?лъ заниматься, кром? картъ, лошадей, любовницы, побочнаго сына и титула губернаторскаго. И ч?мъ бол? они каждой своимъ склонностямъ угождали, т?мъ бол? другъ-другу нравились, потому что одинъ въ другомъ им?ли нужду. Итакъ, Пассекъ, желая пользоваться перем?ною воздуха, разъ?зжалъ, a Полянскій, схватилъ въ руки весло правленія. Вице-губернаторъ Воронинъ, сколько ни былъ неграмот?й, почувствовалъ оскорбленіе сп?си т?мъ, что вице-губернаторство его значило меньше сов?тничества. Онъ, не заводя ссоры съ губернаторомъ, попросился благоразумно въ отставку; a Полянскій, почитая его благоразуміе, помогъ ему, чрезъ генералъ-прокурора князя Вяземскаго — y котораго онъ былъ прежде секретаремъ — получить пенсіонъ по смерть.

На м?сто Воронина, присланъ, съ предс?дательскаго въ полотской гражданской палат? м?ста, статской сов?тникъ Николай Енгельгардтъ; мужъ ростомъ высокородный, собою видной, здоровой, брюнетъ; любящій до безумія собственную пользу; труду и должности, въ которую опред?ленъ, непримиримой врагъ. На пов?рку выходитъ, что Полянскій въ губерніи самой большой челов?къ, хотя ростомъ не выше двухъ аршинъ и 2-хъ вершковъ, съ коблуками и съ тогдашнимъ высокимъ тупеемъ, представляющимъ парусъ, или буфетныя ширмы*).

 

• XXXVI.

1779 годъ.

 

1779 годъ прошолъ въ полной Полянскаго слав?, или, лутче сказать, въ полномъ его желаніи. Италіанской и французской языкъ, которые онъ зналъ какъ природной свой, литтература, танцы, карты, св?д?ніе о вещахъ, даръ слова, скорая мысль, счастливая память, ловкость отд?лывать по бумагамъ все скоро, неограниченное его любочестіе, или честолюбіе, и нед?ятельность губернатора Пассека давали ему право поступать самовластно**). Онъ сажалъ дерзкихъ и глупыхъ дворянъ въ караульню,

 

*) Посл?дняя строка зачеркнута.                                         Ред.

 

**) Вм?сто зачеркнутаго: «самодержавно».                                 Ред.

 

 

110

неисправныхъ секретарей и канцелярскихъ служителей посылалъ туда же, a съ нев?жами м?щанами не хот?лъ и словъ терять, повел?вая имъ исполнять безмолвно*) вс? ихъ обязанности; многіе отв?дывали**) съ нимъ поспорить, но всегда оставалися въ дуракахъ. Ибо на сей случай шутливыя его, и вм?ст? язвительныя, критическія и д?льныя приказанія — безъ потери важности — т?мъ несносн?е были тому, къ кому они касались, что вс? сторонніе, кто бы тутъ ни случился, со см?ха животы надрывали. Почему, вс? его боялись и почитали. И, къ чести его сказать: порядокъ не нарушался, какъ въ нам?стническомъ правленiи, такъ въ губернскомъ город? и во всей губерніи. И за сей порядокъ никто его не любилъ. Его злословили, проклинали, ему желали зла. Его досужество находило для себя праздное время, которое нужно было дополнять упражненіемъ.

Найдено за нужное установить ложу братства вольнаго каменьсчичества, но совс?мъ не такого, какое было при Ал?евцев?. Всему тогдашнему, a можетъ быть, и теперешнему св?ту изв?стно существованіе ордена масоновъ, но ничто столько и не темно, какъ сія изв?стность, почему и я, сказавъ, по порядку моей исторіи, о сей закрытой ясности и не распространяясь дальше, обязанъ умолкнуть.

Въ 1780-мъ году, въ маі? м?сяц?, государыня императрица Екатерина ІI-я и, подъ именемъ графа Фалкенштейна, императоръ н?мецкій — или римскій — Іосифъ ІІ-й пос?тили Могилевъ.

Мн? надлежало бы начать сіе м?сто подробнымъ описаніемъ приуготовленій, къ принятію в?нценосныхъ***) пос?тителей. Но, какъ н?тъ сомн?нія, что м?сто сіе написано будетъ историческимъ перомъ в?ка Великія Екатерины, то разсудилъ я коснуться ихъ столько, сколько придутъ они мн? въ мысль, по моей исторической матеріи.

Императоръ прибылъ за день прежде императрицы. Изв?стно уже, что онъ им?лъ обыкновеніе вс? свои путешествія продолжать инкогнито. Въ Могилев? уже это знали, и всякой заботился узнавать время при?зда императора и его особу; однако-жъ никто не могъ прим?тить ни время его при?зда, ни м?-

 

*) Это слово зачеркнуто.                                                                Ред.

**) Вм?сто зачеркнутаго «пыталися».                                             Ред.

***) Вм?сто зачеркнутаго: «толь знаменитыхъ».                                       Ред.

 

 

111

ста его про?зда, или входа въ городъ; и каждой, видя между народомъ офицера въ зеленомъ гарнизонномъ мундир?, безъ компаніона и слуги, росту средняго, лица н?мецкаго, больше темно-красноватаго, нежели б?лаго, причосаного въ одну пуклю съ косою, никто не могъ догадываться, чтобъ это былъ императоръ. Почему и никто не былъ любопытенъ его разсматривать. Нечаянной случай открылъ его публик?. Онъ взошелъ на башню магистратскую, которая выше вс?хъ въ город? строеній, и, скоро съ нея сошедши, шелъ къ замку, гд? квартира нашего губернатора. Многіе изъ насъ*), бывшихъ тогда въ нам?стническомъ правленіи при должностяхъ, въ первую половину дня, смотр?ли въ окна со втораго этажа на народъ, ходящій во множеств? по площади, на пирамиды, фестоны, или приборы изъ ельника, и на прозрачныя симболическія картины и проч., и завидя губернатора Пассека, выходящаго изъ замка съ н?сколькими чиновниками, ожидали его въ присутствіе; но мы, противъ чаянія, увид?ли, что онъ вдругъ сд?лалъ, на своемъ пути, скорое и необыкновенное движеніе въ сторону; и вдругъ, идущему противъ его офицеру, поклонился очень низко. (Пассекъ зналъ лично императора). Офицеръ зд?лалъ знакъ рукою, приподнялъ свою шляпу, и, пріостановясь съ губернаторомъ на одну секунду, пошелъ въ свой путь. Сіе явленіе открыло вс?мъ императора, a губернаторъ, пришедши въ правленіе сказалъ, что онъ «зд?лалъ ошибку, произшедшую отъ нечаянности. Не надобно было кланяться императору, поелику не угодно его величеству, чтобы кто его узнавалъ, a надлежало-бы, вм?сто сего, пойти на квартиру, и то одному». (Квартира отведена была въ каменномъ дву-этажномъ дом?, гражданина Он?ско).

Императоръ хозяину (дома), y котораго квартировалъ, подарилъ портреты: свой и своей родительницы, императрицы Маріи Терезіи.

Я присмотр?лся къ императору очень близко, какъ онъ, того же дни, посл? полудни, бол?е часа съ княземъ Потемкинымъ, стоя одинъ противъ другого на одномъ м?ст? и держа въ рукахъ шляпы, разговаривалъ въ саду могилевскаго архіерея, при углу архіерейскихъ келій, въ которыхъ квартировалъ князь По-

 

*) Вм?сто зачеркнутаго: «Мы вс?».                                         Ред.

 

 

112

темкинъ. Тогда я съ другими лавировалъ по городскому валу, съ котораго въ садъ все было видно чрезъ низкую деревянную ограду, и не бол? отъ вала до нихъ было разстоянія, какъ саженей восемь.

Не разсуждая полнымъ смысломъ о качествахъ и жребіи царей, разсуждалъ я тогда по-своему: возможно ли, думалъ я, чтобы, встр?тяся съ нимъ, можно было зам?тить, что онъ глава 26-ти милліоновъ знатн?йшаго на земномъ шар? н?мецкаго народа? и почему природа осм?ливается такъ шутить, что онъ похожъ на нашего могилевскаго столяра Стемлера? Но потомъ, въ теченіе моей жизни, читая вошедшія въ печать его письма къ императриц? его родительниц?, къ Фридриху Великому и другимъ важнымъ особамъ, вид?лъ, что всесильная непостижимость опред?лила ему высочайшій между смертными степень по достоинству, и достоинства даровала по степени.

Я не вытерплю, чтобъ не написать зд?сь н?которыхъ м?стъ изъ одного его письма, писаннаго имъ при уничтоженіи монастырей, къ одному кардиналу и читаннаго мною въ перевод?, между другими пьесами.

«Съ того времени, какъ я взошелъ на престолъ и получилъ первую въ св?т? корону, сд?лалъ я философію законодательницею моего государства. Мн? весьма нужно удалить н?которыя вещи изъ царства в?ры, которыя къ ней никогда не принадлежали. Такимъ образомъ, монахамъ дамъ я отпускную, монастыри оныхъ уничтожу, и проч... Въ Рим? растолкуютъ сіе оскорбленіемъ правъ божескихъ. Знаю я, тамъ будутъ громогласно кричать: «слава израилева пала! что я отъемлю y народа его защитниковъ и что хочу положить пограничную черту между понятіями о догматахъ в?ры и философіи». A еще бол?е озлобятся, когда я предприму сіе безъ соизволенія его папскаго свят?йшества. Сіи вещи бытіемъ своимъ обязаны паденію челов?ческаго разума. Никогда служитель олтаря не согласится, чтобъ правительство поставило его на то м?сто, куда онъ д?йствительно принадлежитъ, и чтобъ онъ, кром? евангелія, нич?мъ другимъ не занимался, хотя запрещается даже законами чадамъ левитовъ производить монополію челов?ческимъ разумомъ. Правила монашества, начиная отъ Пахомія до нашихъ временъ, были всегда противуположны св?ту разума. Они про-

 

 

113

стираютъ высокопочитаніе къ своимъ установителямъ до безпред?льнаго благогов?нія и боготворенія, такъ что мы видимъ въ нихъ воскресшихъ израильтянъ, приходившихъ въ Ве?илію, для поклоненія златому тельцу. Сіи ложныя понятія о в?р? распространяются наипаче на чернь, которая, позабывъ Бога, во всемъ над?ялась на Его нам?стниковъ*) и проч... Такимъ образомъ, по прошествіи н?котораго времени, a не в?ковъ, возстанутъ истинные христіяне. Такимъ образомъ, когда я совершу планъ мой, народы моего государства узнаютъ точныя свои должности, коими они обязаны Богу, отечеству и ближнему. Такимъ образомъ, даже и потомки благословлять насъ будутъ, что мы освободили ихъ отъ властолюбиваго Рима, что показали духовнымъ пред?лы ихъ званія и будущую ихъ жизнь посвятили Богу, a настоящее бытіе — отечеству».

Вотъ образъ мыслей, какого ни одинъ изъ высокихъ предшественниковъ или современниковъ его не им?лъ или не обнаруживалъ, кром? Фридриха Великаго и Екатерины Великой, которая реформою монастырей и монастырскихъ недвижимыхъ им?ній явила св?ту, что мысль ея была единообразна съ сими великими монархами; единообразна, но не подражающа, a подражаема.

Государыня императрица Екатерина II, на другой день прибытія императора Іосифа II, часу въ 12, въ полдень, изволила прибыть въ Могилевъ.

Въ?здъ ея въ городъ былъ съ конвоемъ эскадрона кирасирскаго — не помню, какого полку. Предъ городомъ, за полверсты, на тріумфальныхъ деревянныхъ выкрашенныхъ воротахъ, сд?ланы были золотыми литерами приличныя надписи, съ при?зда: Felici Adventui, a на другой сторон?: Patent superis, съ означеніемъ время при?зда, римскимъ счетомъ: MDICCLXXX**).

Шествіе было мимо присутственныхъ м?стъ, — при которыхъ

 

*) A разв?-жъ бы чернь лутчаго изобр?ла бога, если-бъ не внушала ей в?ра того, что духовные ихъ учители суть не меньше, какъ нам?стники Божіи? Кошки, собаки, лукъ, чеснокъ, быкъ, корова, зм?й-гадина-ужака, крокодилъ, разв? не были жребіемъ заблужденія ц?лыхъ государствъ и народовъ? Государствъ и народовъ, которые были, право, не хуже насъ и всегда ?ли апельсины и ананасы. Мн?ніе мое.                     Г.Д.

**) Сіи ворота могли-бы служить памятникомъ, по крайней м?р?, л?тъ 90; но по смерти императрицы въ первой годъ сломаны.                             Г.Д.

 

 

114

стояли вс? мы должностные, отъ губернатора и судьи до канцелярскаго служителя, придверника и сторожа, отд?льно каждое присутственное м?сто, — прямо въ соборную церковь, гд? преосвященный могилевскій, Георгій Конискій, встр?тивъ монархиню, съ духовенствомъ и клиромъ, по чиноположенію грековосточной церкви, и ставъ на пропов?дническомъ м?ст?, провозгласилъ приличную сему случаю р?чь. Изъ церкви — въ казенной генералъ-губернаторской домъ.

Ихъ величества пробыли въ город? седьмъ дней — включительно при?здный и вы?здный — въ продолженіе которыхъ было н?сколько театральныхъ представленій, воинскихъ вн? города маневровъ, каждо-ночныя осв?щенія. A евреи воздвигнули, среди площади, между фестонами изъ ельника и пирамидами, оркестръ, съ надписью со входа: «торжествуемъ, яко-же во время Соломона», гд? и играли на разныхъ инструментахъ, поперем?нно, почти денно-ночно.

Государыня-императрица пос?тила первыя четыре присутственныя м?ста: нам?стническое правленіе и три палаты. Ея окружали: министръ императора — при россійскомъ двор? — графъ Кобенцель, генералъ-фельдмаршалъ, графъ Румянцевъ-Задунайскій, графъ 3. Г. Чернышевъ, князь Потемкинъ, князь С ?ед. Голицинъ, Левъ Александровичъ Нарышкинъ, губернаторъ Пассекъ, и прочіе. A въ праздникъ Вознесенія и въ день воскресный, слушала об?дню въ соборной церкви при отправленіи священнослуженія могилевскимъ епископомъ Георгіемъ Конискимъ.

Изв?стно, что государыня императрица рождена и воспитана въ закон? евангелическомъ, a грекороссійскій приняла уже предъ бракосочетаніемъ. Но, съ какимъ достойнымъ зр?нія благочестіемъ и нравственною простотою, предстала она тогда священному олтарю, и, при важн?йшихъ д?йствіяхъ, заключающихъ въ себ? таинство греко-восточной церкви, изображала на себ? полной крестъ, и поклонялась столь низко, сколь позволяетъ сложеніе челов?ческаго корпуса! Сіе прим?тно было вс?мъ тогда, и единов?рцамъ, и католикамъ.

Во всю бытность императрицы въ Могилев? царствовала, въ ея дворц? и въ квартир? императора, тишина; видно, что двое на земномъ шар? владыкъ им?ли ч?мъ заниматься, кром?

 

 

115

народныхъ шумныхъ забавъ. «Великимъ особамъ, — сказалъ н?гд? великій духъ, — потребны великіе замыслы», д?йствіе которыхъ открылось противъ падышага*) турецкаго. Россія взяла отъ него Крымъ, за которой потомъ возгор?лась война, и миръ ув?нчалъ Россію приобр?теніемъ Очакова съ землями, въ 1788-мъ году. Ихъ величества заложили въ Могилев? церковь св. Іосифа. При заложеніи, вид?лъ я, подъ однимъ шатромъ, двухъ коронованныхъ главъ и вс?хъ вышесказанныхъ лицъ. По окончаніи заложенія, епископъ могилевскій Георгій Конискій, сказалъ предъ императрицею краткую р?чь, безъ сомн?нія, приготовившись, a императрица отв?тствовала ему еще короче, безъ сомн?нія, не готовившись; ибо, не слыхавши вопроса, нельзя приготовиться съ отв?томъ. Мн?, въ т?снот? воинской и губернской благородной знати, хотя очень близко досталось стоять, однако-жъ не слыхалъ я ни одного слова ни царскаго, ни пастырскаго. По несмысленному распоряженію зазвонили во вс? колокола тогда, когда надлежало умолкнуть всему, что м?шаетъ слуху. Но ежели неизв?стныя м?ста можно дополнять догадкою, то матерія, безъ сомн?нія, состояла съ одной стороны въ священныхъ, или церковныхъ, a съ другой, въ царскихъ словахъ, приличныхъ случаю заложенія храма, назначеннаго п?ть имяна создателей своихъ до неизв?стныхъ временъ.

A Іосифъ, взаимно y себя, заложилъ и сд?лалъ церковь во имя св. Екатерины. Въ два года отъ заложенія — какъ говорили — отправлялось уже въ ней богослуженіе; a въ нашей могилевской — чрезъ 18 л?тъ. Не потому, чтобы огромность ея требовала такого времени; но потому, что таково было посл? графа могилевское правительство. Губернаторъ Пассекъ, вступившій потомъ, изъ сенаторовъ, на м?сто графа Чернышева генералъ-губернаторомъ, подрядчика строенія церкви купца Чирьева почтилъ отличнымъ своимъ покровительствомъ, для того, что онъ, т?мъ же матеріаломъ и работниками, отд?лывалъ ему мызу Пипинъ-бергъ, названную такъ по имени Пипинки, побочнаго его сына. Сей союзъ вскор? разрушился. Чирьевъ сд?лался на генералъ-губернатора жалобщикомъ и доносителемъ, a генералъ-губернаторъ, его мстителемъ и гонителемъ, о чемъ обстоятель-

 

*) Вм?сто зачеркнутаго: «императора».                                   Ред.

 

 

116

н?е скажется ниже на своемъ м?ст?. Въ такомъ зам?шательств? церковь оставалась вчерн? л?тъ 15-ть, да отд?лывалась начисто года три, и освящена, уже по смерти императрицы и по отставк? Павломъ І-мъ Пассека. Таково было во вс?хъ частяхъ правленіе генералъ-губернатора Пассека, которой, будучи по природ? тяжелъ, поддерживалъ себя угожденіемъ сильному князю Потемкину и князю Вяземскому, сильному тогда генералъ-прокурору. Впрочемъ, Пассекъ былъ мужъ не слабомысленной и не злой, хотя и не слишкомъ строгихъ доброд?телей.

Кром? сего м?ста, императора нигд? не видно было, совм?стно съ императрицею, и на маневрахъ онъ былъ одинъ.

Государыня-императрица приказала главнокомандующему Б?лоруссіею, графу Чернышеву, подать къ себ? списокъ вс?хъ служащихъ по выбору отъ дворянства, новыхъ своихъ подданныхъ, и пожаловала ихъ чинами т?хъ степеней, какія они, по выбору, заурядъ занимали. Такимъ образомъ, не одному хоронжему, или простому шляхтичу досталось въ рангъ подполковника, то-есть въ надворные сов?тники.

Забавно было слышать, какъ многіе изъ пожалованныхъ, непривыкшіе къ чинамъ россійскимъ, приходя въ нам?стническое правленіе, спрашивали насъ, служащихъ: «что такое титулярной сов?тникъ? что такое надворной сов?тникъ?» Я былъ — одинъ говоритъ — подстолiй», другой: «мостовничiй»... «коморникъ ржечицкій».... «мечникъ стародубовскій».... «реентъ ошмянскій»... и проч. «За что y насъ вычитаютъ изъ жалованья, ежели насъ подарили чинами?» и проч.; a предс?датель верхней расправы г. Курчь предлагалъ на разр?шеніе каждому, кто хот?лъ его слушать: «говорятъ, что я въ ранг? подполковника. Гд?-жъ мой полкъ?»

Природные россіяне, служащіе отъ короны, не им?ли причины д?лать подобныхъ вопросовъ. Имъ ничего не дано; a причиною тому архіерейской крестъ, или игра случая. Предъ вы?здомъ, императрица пожаловала брилліантовой крестъ могилевскому епископу Георгію Конискому, и поручила его князю Потемкину, a князь, вынесши въ залу, вручилъ его графу Чернышеву, яко б?лорусскому генералъ-губернатору, для доставленія къ преосвященному; но графъ, не отступая ни на волосъ отъ службы, въ которой состар?лся, спросилъ князя: по какимъ ар-

 

 

117

тикуламъ осм?ливается онъ, будучи генералъ, приказывать фельдмаршалу? Князь хотя отв?чалъ, что онъ д?лаетъ это не по долгу генерала, но, по долгу генералъ-адъютанта, исполняетъ повел?ніе императорское; однако-жъ графъ, между т?мъ, такъ небережно положилъ на столъ крестъ, что онъ отъ одного края доб?жалъ до другого.

Н?тъ сомн?нія, что ревнивость къ милостямъ императорскимъ давно уже сд?лала ихъ взаимными непріятелями; но какъ бы то ни было, крестъ пролежалъ на стол? до т?хъ поръ, пока графъ, бросивши*) н?сколько своихъ зарядовъ на князя, вспомнилъ приказать своему генеральсъ-адъютанту Вязмитинову отнесть его къ преосвященному, гд? онъ принятъ былъ безпрекословно и, безъ сомн?нія, съ лутчимъ уваженіемъ, нежели какое оказали къ нему генералы, незнающіе богословіи.

За симъ, графъ остался въ претензіяхъ. Князь его не уважилъ. Государыня, узнавши, была недовольна графомъ, безъ сомн?нія не за вопросъ, или поступокъ, но что не-въ-пору захот?лъ поддерживать порядокъ службы.

Все сд?лалося скучно! все уныло! и списокъ, поднесенной отъ графа о наград? служащихъ отъ короны, утонулъ въ волнахъ, воздвигнутыхъ сердитыми богами в?тровъ.

Вс? исторіографы, хронографы, моралело-графы, и все то, что кончится на графы, согласно ув?ряютъ, что многія великія въ мір? произшествія или перем?ны**) случились не отъ важн?йшихъ причинъ.

Вы?здъ государыни-императрицы изъ Могилева былъ предъ полуднемъ, при колокольномъ звон?, при пушечной пальб? и при вяломъ стеченіи городского народа, ибо не долженъ я пропустить, что б?лорусскіе жители, почти вс?хъ состояній, — исключая любопытныхъ жидовъ, когда y нихъ не саббасъ, — смотрятъ на великой и малой предметъ, на печальной и радостной, съ кошечьимъ равнодушіемъ и совс?мъ не им?ютъ той пріятной наружности, которая раждается отъ внутреннихъ движеній, при случа? отличныхъ предметовъ.

Съ государынею въ карет? с?ли: императоръ, министръ его

 

*) Вм?сто зачеркнутаго: «выстр?ливши».                                          Ред.

**) Вм?сто зачеркнутаго: «самыя важн?йшія въ мір? моральныя и политическія перем?ны».                                       Ред.

 

 

118

графъ Кобенцель, придворная дама, ежели не ошибаюсь, графиня Браницкая, сестра князя Потемкина, — Александръ Дм. Ланской и Левъ Александровичъ Нарышкинъ. Очень понятно, что карета была не меньше моего кабинета, въ которомъ я теперь пишу. A графъ Чернышевъ, яко хозяинъ губерніи, скакалъ передъ окномъ верхомъ. По вы?зд? же за ворота — ахъ н?тъ! за шлафъ-баумъ! — государыня позволила ему с?стъ въ его карету.

Мн? хотя нельзя было п?шему догонять экипажей, чтобъ быть очевидцемъ, когда графъ садился въ карету, однако-жъ, сказали т?, которые тамъ были; и имъ можно в?рить.

30 верстъ отъ Могилева, въ изв?стномъ б?лорусскомъ м?стечк? Шклов?, влад?лецъ онаго, генералъ-маіоръ Зоричъ, готовъ уже былъ давно принять в?нценосныхъ гостей торжественно. Ублагод?тельствованный и получившій все, что им?етъ, отъ щедрыя императрицы, не щадилъ онъ ничего. Об?дъ, ужинъ, маскерадъ, театръ, фейерверкъ, кадетской корпусъ, основанный и содержанный его иждивеніемъ, многочисленной съ?здъ*) во всемъ Шклов? дворянства, словомъ: все было y хозяина одушевлено. Государыня им?ла y него ночлегъ; a графъ Чернышевъ неучаствовалъ въ зр?лищахъ. Онъ тотчасъ вы?халъ впередъ, въ городъ Копысь, къ чему должность хозяина губерній была для него предлогомъ; въ самомъ же д?л?, ссора съ Потемкинымъ м?шала его удовольствіямъ.

По смерти императрицы, Зоричъ былъ потребованъ въ службу, пожалованъ генералъ-лейтенантомъ, возвращенъ въ Шкловъ. По возвращеніи, театръ его вел?но разломать. Зоричъ разбитъ, Зоричъ боленъ и вскор? умеръ, им?я л?тъ около 60 своего в?ка, не бывъ никогда ни дряхлымъ, ни скучнымъ. Кадетской корпусъ его вел?но перевести изъ Шклова въ Гродно, изъ Гродно — въ Смоленскъ, изъ Смоленска — въ Кострому. И имя Зорича, достойное в?чной памяти, изгладилось на в?ки! Имя Зорича, надъ могилою котораго въ Шклов? надлежало-бы поставить мраморной монументъ, съ приличными, учрежденному и содержанному имъ на собственномъ иждивеніи кадетскому корпусу, симболами; корпусъ наименовать Зоричевскимъ и, по до-

 

 

119

стохвальному патріотическому нам?ренію покойнаго, насажденія его содержать в?чно изъ доходовъ шкловскихъ, ограничивъ кадетовъ т?мъ самымъ количествомъ, которое нашлось при смерти его. Но люди людей не всегда награждаютъ математически. Какъ бы то ни было, чувствительные люди говорятъ, что сердце им?етъ свою математику, которая такъ же в?рна, какъ и классическая. Сія-то сердечная математика сд?лала Зоричу, давно уже покоившемуся въ земл?, приличное погребеніе. Ибо, лишь только изв?стно стало, что корпусъ переводится изъ Шклова въ Гродно, родители и сродники воспитывающихся въ немъ, изъ разныхъ губерній*), наводнили при?здомъ своимъ ц?лой Шкловъ.

Насталъ день выхода. Вс?хъ кадетовъ было бол?е двухъсотъ, которымъ надлежало выйтить въ церемоніальномъ марш?. Пошли прежде въ церковь. Каждой сродникъ, сродница, родители, пріятели родителей и родственниковъ туда же т?снились, не желая спускать съ глазъ толь близкаго ихъ сердцу. Вс? растроганы и приготовлены уже были къ слезамъ. Въ такомъ расплох?, нападаетъ на нихъ ученой протоіерей Александръ Старинкевичъ; онъ восходитъ на ка?едру, говоритъ приличное сему случаю слово, и возглашаетъ: «Возстани, Зоричъ! воззри на виноградъ, тобою насажденный! Ты въ жизни своей говаривалъ, что не им?ешь кому оставить д?тей твоихъ! Ce, монархъ пріемлетъ ихъ подъ свой покровъ и вв?ряетъ ихъ руководству избраннаго имъ мужа — указывая на генералъ-маіора Кетлера». Тутъ природа явила себя въ собственномъ вид?, безъ прибавокъ и безъ украшеній театральныхъ. Родители, сродники, друзья ихъ, схватили юныхъ за головы, и вс? до единой души мущины, женщины, малол?тные, молодые, зарыдали въ голосъ. Много стоило труда кончить пропов?дь, останавливающемуся по сей причин? пропов?днику, a больше того выттить вс?мъ изъ церкви. Маршъ съ музыкою и съ барабаномъ вс? слышали, но никто не исполнялъ, и г. Кетлеръ им?лъ благоразуміе уступить, на долгое время, движенію сердецъ. Потомъ, во весь остатокъ дня и ц?лую л?тнюю ночь слышанъ только былъ непрерывной громъ экипажей, по большой дорог? въ оба пути,

 

*) Вм?сто зачеркнутаго: «изъ пяти ближайшихъ губерній».                       Ред.

 

 

120

подобно какъ въ столичномъ город?, по улицамъ, чрезъ шесть верстъ отъ Шклова до деревни Каменки — Мурованка — гд? остановился корпусъ на кантониръ квартирахъ*). Чрезъ все сіе время и разстояніе, имя Зорича переносилось громогласно отъ одного къ другому, сопровождаемо выраженіемъ н?жныхъ чувствованій и благодарности».

Все сіе написалъ я по словамъ одного самовидца сего произшествія, который им?лъ въ корпус? двухъ племянниковъ.

В?чная теб? память, благод?тель Зоричъ! долженъ и я отрыгнуть сердцемъ. Прими слезы чувствительной благодарности, пролитыя невольно надъ моими строками. Быть можетъ, что въ чувствительности сей участвуетъ и собственной мой интересъ. Но что же въ род? смертныхъ есть безъ интереса? Да не онъ-то ли и есть, подъ различными именами и видами, душа и связь всего міра? — мiра моральнаго, натуральнаго и политическаго**). Зоричъ, и изъ моихъ четырехъ питомцевъ, одного воспиталъ на своемъ иждивеніи, которой теперь служитъ съ похвалою отъ начальниковъ и получаетъ отъ государя императора благоволеніе, и которой мн? собственной работы — занимающей его иногда, по охот?, сверхъ службы — прислалъ картину, съ такими симболами, которыхъ достоинъ Зоричъ отъ многихъ губерній россійской имперіи; ибо, хотя Голицынъ, Шереметевъ, Разумовскій и другіе многіе даже превосходятъ его въ благотвореніяхъ челов?ческому роду, но при немъ преимущество то, что онъ почти вс?хъ ихъ упредилъ. Миръ твоему праху, благод?тель б?дныхъ и сиротъ, Зоричъ! Миръ твоему праху! a въ симболъ колода картъ, отъ которыхъ Шкловъ и понын? еще не выплатился***).

Уже, по препровожденіи государыни-императрицы изъ Б?лоруссіи въ Смоленскую губернію, графъ, возвратясь и будучи на об?д? y могилевскаго преосвященнаго Георгія Конискаго съ губернскими чиновниками, и подтянувши съ ними несчадно y всещедраго владыки шампанскаго вина, сказалъ съ искреннимъ вздохомъ: «Друзья мои! за мною однимъ, и вы вс? несчастливы».

 

*) Дал?е зачеркнуто: «или въ кампамент?».                                     Ред.

**) Дал?е зачеркнуто: «и какъ кому пришлось».                                       Ред.

***) М?сто это подвергалось авторомъ перед?лк?; оно находится въ рукописи въ конц? страницы и отъ него н?сколько словъ при переплет? отр?зано.               Ред.

 

 

121

• XXXVII.

Продолженіе.

 

По семъ, вскор?, графъ вы?халъ въ б?лорусское свое им?ніе, Чечерскъ, a оттуда въ подмосковное, Ярополчь. Пассекъ, губернаторъ, пожалованъ и взятъ въ сенаторы; на м?сто его поступилъ вышесказанный мною вице-губернаторъ Енгельгардтъ, a на м?сто его с?лъ директоръ экономіи Черемисиновъ; въ директоры же сов?тникъ Веревкинъ, a на м?сто его братъ его, Веревкинъ же, отставной флота капитанъ-лейтенантъ. Тако изволися Пассеку, который самъ для себя нац?лилъ въ б?лорусскіе генералъ-губернаторы, что вскор? и получилъ; о чемъ скажется на своемъ м?ст?, во свою пору.

Между т?мъ, какъ все въ нашемъ могилевскомъ мір? перем?няется, дни, нед?ли, м?сяцы протекаютъ и каждой отправляетъ свою должность, мы съ Луцевинымъ пользовалися счастьемъ быть y всего начальства и чиновниковъ въ отличномъ и выгодномъ для насъ зам?чаніи. A д?ятельный Полянскій, наполняя праздное время и будучи 38-ми л?тъ, влюбился въ д?вицу фонъ-Бринкъ, и она въ него. Она была л?тъ 24-хъ, сл?довательно им?ла уже понятіе, для чего челов?къ на св?тъ родится, и забавлялась иногда представленіемъ на вольномъ благородномъ театр? лица несчастной любовницы. Потомъ, какъ будто согласно ея роли, бракосочеталась, по принужденію матери, не съ Полянскимъ, но съ генералъ-маіоромъ фонъ-Бринкомъ-же.

Сей генералъ былъ л?тъ около пятидесяти и, по природ?, такъ простъ и неопрятенъ, какого не бывало еще отъ начала въ Россіи генералъ-маіорскаго чина, хотя многіе мн? въ этомъ противор?чили и называли легков?рнымъ. Горячій и предпріимчивый Полянскій, лишась любовницы, ощутилъ всю жестокость рока и истину Сумарокова стиха:

Любовь препятствіемъ и страхомъ возрастаетъ,

И въ крайность ввержена, на все, что есть, дерзаетъ.

Всл?дствіе сего, составилось дв? противныя партіи: съ одной стороны Полянскій, замужняя его любовница, и прочіе. Съ другой — фонъ-Бринкъ, порутчикъ баронъ Феличъ и прочіе. Зав?са поднялась: въ первомъ д?йствіи, несчастная любовница и несчастная жена, во мрак? горести, печали, утомленная тоскою,

 

 

122

влитою въ грудь ея отъ матери родной, отчаянная, терзаемая вс?ми лютостьми, сколько ихъ на ту пору во всемъ мір? случилось, сд?лала балетной скачекъ, прыгнула антраша!... и очутилась въ другой половин? дому пастора своего.

Г-нъ фонъ-Бринкъ проснулся. Проснулся натурально или морально, естественно или нравственно; историки и дикціонаристы, пов?ствователи и словаристы на все соглашаются и ничему не противор?чатъ. Они согласно удостов?ряютъ и о томъ, что онъ, проснувшись съ восходомъ солнца, охватилъ постель, кровать... обозр?лъ спальню... идетъ въ переднюю, въ лакейскую, въ кухню. Пробуждаетъ одного за другимъ своихъ людей, спрашиваетъ: «Гд? генеральша?» и получаетъ единогласной отв?тъ: «Не знаю». Онъ продолжаетъ шествіе въ садъ, въ бес?дку, въ каретной сарай, отпираетъ дверцы y кареты, засматриваетъ въ повозки и возвращается въ спальню, гд? находитъ то-же, что оставилъ, a генеральши н?тъ.

Ежели можно в?рить всему, что тогдашніе пов?ствователи гласятъ, то сей простой генералъ, будто бы, въ семъ м?ст? воскликнулъ: «Какая контра! Какая контро-дикція! Какая контр-арія! Какая контро-позита! Какой контр-астъ! Какая противоположность! Я читалъ, что гд?-то, какой-то Тезей оставилъ какую-то Аріадну. Но, чтобы Аріадна оставила Тезея, этого нигд? не написано».

Домъ его отъ дома пасторскаго отд?ляла одна только широта узкаго переулка; но ворота пасторскія отъ воротъ его подальше, на заворот?, на большую улицу, называемую В?треная. Въ дом? происходитъ соматоха, часъ, два, три; наконецъ, какимъ-то способомъ узнали, и ему донесли, что ея превосходительство y пастора.

—Какъ такъ рано? и почему такъ поздо? спросилъ равнодушно генералъ. Да что за моленье? скажите, чтобъ она шла въ бес?дку пить чай, кофе, шеколадъ.

Ему изъяснили, что она уже подъ безопаснымъ, при дверяхъ ея, конвоемъ, приставленнымъ отъ нам?стническаго правленія.

—«Да гд? ея двери?» спрашиваетъ Бринкъ.

Въ другой половин? пасторскихъ покоевъ, отв?чаютъ ему.

—«Это неправда, — говоритъ недов?рчивой Бринкъ. Я знаю

 

 

123

эту половину покоевъ; она пустая, запущенная, забросанная посудою, пасторскими горшками и съ мукою м?шками».

Ему отв?чаютъ: Она уже чисто меблирована, полъ потянутъ сукномъ, и соблюдена во всемъ семитрія.

Еще Бринкъ не пересталъ сомн?ваться, какъ вошли къ нему: штабъ-лекарь, Аврамъ Васильевичъ Бычковъ, со своимъ причетомъ и съ полицейскими. Они объявили, что им?ютъ отъ нам?стническаго правленія повел?ніе, съ прописаніемъ въ немъ просьбы молодой генеральши фонъ-Бринкъ, урожденной фонъ-Бринкъ, въ которой нетаитъ*) она, что мужъ ея лишенъ того небеснаго огня, по которому одному челов?къ называется безсмертнымъ, и проч. Они кончили свое объявленіе требованіемъ, чтобъ г-нъ генералъ-маіоръ и кавалеръ святаго Георгія, позволилъ себя освид?тельствовать.

—«Да какъ такъ сошлось въ одинъ зарядъ? спрашиваетъ генералъ, что и жена моя y пастора, и покои для нея меблированы, и просьба для нея написана, и нам?стническому правленію подана, и розолюція готова, и вамъ данъ указъ, и вы пришли меня свид?тельствовать? И все это посп?ло отъ т?хъ поръ, какъ я проснулся! Да y насъ, и въ полкахъ, такъ скоро не поворачиваются».

—Разр?шеніе на вс? вопросы — отв?чаетъ Бычковъ — зависитъ отъ посп?шнаго освид?тельствованія, посл? котораго, или генеральша останется въ прав? защищаться законами въ дом? непорочности, или вы получите обратно супругу въ свои объятія.

Генер.: Да нельзя-ли безъ свид?тельства?

Штабъ-лекарь: Ни подъ какимъ видомъ нельзя, ваше превосходительство. Вы сами знаете, что мы им?емъ указъ.

Между т?мъ, генералъ сближалъ уже руку къ штанному поясу; но вдругъ вскричалъ, какъ бы опомнившись, нечаянно: «Да, н?тъ! можно и не свид?тельствовать! такъ! точно такъ! можно, можно! — Я передъ свадьбою моею выдалъ мою д?вку за парикмахера Гейслера. Подите къ нему и спросите: сколько его молодая жена привела къ нему д?тей? Вы увидите тамъ троихъ, почти каждол?тковъ. Подите-жъ, подите! a не то я васъ вс?хъ

 

*) Вм?сто зачеркнутаго: «пишетъ она причины, препятствующія ей сожитiе съ мужемъ».                                         Ред.

 

 

124

перековеркою вотъ этимъ прикладомъ» — указывая на карабинъ, которой на ст?н?.

Весь св?тъ в?ритъ: ч?мъ челов?къ прост?е, т?мъ слова его в?рн?е. Испытатели естества Бринкова не разсудили дожидаться опыта сей в?рности.

Итакъ, когда генеральша y пастора, когда д?ло ея въ нам?стническомъ правленіи, когда старая мать ея проклинаетъ Полянскаго, и когда Полянскій съ Бычковымъ и другими, a больше того одинъ, пос?щаетъ превосходительную затворницу, Бринкъ, со втораго этажа своего дома, видитъ всегда чрезъ пасторской заборъ, какъ Полянскій проходитъ чрезъ пасторской дворъ къ генеральш?, въ прибранные имъ для нея покои. Видитъ, и собирается самъ туда же иттить, отломать Полянскому ребры, дабы зд?лать его неспособнымъ къ продолженію пос?щеній и къ производству по бумагамъ начатаго генеральшею д?ла. Но баронъ Феличъ его недопущаетъ.

Порутчикъ баронъ Феличъ былъ л?тъ Полянскаго, свойства б?шенаго, и былъ всегда готовъ бить и рубить вс?хъ т?хъ, кто ему не понравится. Полянскій давно уже подпалъ подъ гн?въ сего правосуднаго челов?ка въ карточной игр?. И Феличъ тогда же объявилъ ему непримиримую войну. — Онъ служилъ гусаромъ, бывалъ подъ судомъ, былъ разжалованъ, снова дослужился, и вышелъ въ отставку. Не покидая гусарскаго своего мундира, жилъ онъ по связи прежней службы, y Бринка, какъ пріятель, им?ющій нужду въ куск? хл?ба, и командовалъ генераломъ.

«Побойся Бога» — говоритъ онъ ему — «ты над?лаешь въ город? шуму, навлечошь на себя б?ду. Слушай меня; я знаю, какъ удовлетворить справедливости твоего д?ла».

Воинъ воина слушаетъ и отлагаютъ сраженіе; a Полянскій, не находя причины отлагать пос?щеній, обратилъ все свое годовое содержаніе на содержаніе особы, жертвующей ему вс?мъ безъ исключенія.

Порядокъ времяни, котораго я держусь, требуетъ прервать пов?сть Полянскаго, и сказать о себ?:

Я, въ іюн? м?сяц?, взялъ отпускъ на 30 дней. Отъ?халъ на свою родину и при?халъ туда благополучно. Уже съ годъ, какъ дяди моего епископа Кирилла тамъ не было. Разныя въ жизни обуреванія, неразлучные спутники свойства невоздерж-

 

 

125

наго, нрава крутаго и безпокойнаго, увлекли его въ отставку. Ему позволено им?ть, по желанію его, пребыванія въ Кіевомихайловскомъ монастыр?, гд? онъ, можетъ быть, желалъ найти то спокойствіе, которое ощущалъ, провождая тамъ юношескіе свои л?ты. Но время ничего уже для него не оставило! и въ правленіе монастыря ему не дано; a пенсіи опред?лено только по 300 р. на годъ.

Я хотя обрадовался, найдя мать мою въ добромъ здоровь? и въ тишин? монастырской жизни, однакожъ, думаю, что больше не обрадовалъ. Разпознаватели челов?ческихъ сердецъ, бывшіе хорошими д?тьми и хорошими родительми, удостов?ряютъ, что любовь родительская къ д?тямъ им?етъ большой перев?съ, въ разсужденіи д?тской любви къ родителямъ.

Я почелъ за приличное побывать съ почтеніемъ y преемника моего дяди, епископа Амвросія*). Онъ благосклонно меня принялъ, и я вид?лъ въ немъ особу достойную своего сана**). Онъ пожелалъ отъ меня узнать о обрядахъ принятія***), бывшихъ въ Могилев?, при случа? бытности государыни императрицы и императора Іосифа II и проч..... И я удовлетворилъ его преосвященство, сколько чего могъ припомнить.

Потомъ, настояла надобность выхлопотать отъ должника Москвитинова деньги, дабы не им?ть необходимости каждогодно къ нему при?зжать.

Мать моя, смотря единожды на меня и на вс? мои заботливости прискорбнымъ лицомъ, сказала мн?: «уже ты ко мн? не при?дешь, и я тебя уже не увижу!»

—«Почему же матушка?»

—«Я вижу это по твоимъ приготовленіямъ». Сказавъ сіе, она зарыдала; и мгновенная перем?на лица ея обнаружила, сколь глубока была внутренняя печаль ея, отъ воображенія не видать никогда сына.

Я долженъ былъ ут?шать ее ув?реніемъ, что я такимъ же образомъ буду къ ней при?зжать изъ Б?лоруссіи, какъ уже и

 

*) Епископъ Амвросій былъ потомъ крутицкимъ, a потомъ казанскимъ; a наконецъ митрополитомъ новгородскимъ и санктпетербургскимъ.                          Г.Д.

**) Вм?сто зачеркнутаго: «со нравственностію простого».                         Ред.

***) Вм?сто зачеркнутаго: «и наружныхъ пріемахъ».                                 Ред.

 

 

126

при?зжалъ два раза. Но увы! матернія предчувствія не ошибаются. Она предв?щала правду, a я обманывался.

Напосл?докъ, походя по т?мъ рощамъ, окружающимъ домъ архіерейскій, кои долговременно веселили мою юность, и простяся съ родительницею, отъ?халъ въ Б?лоруссію въ третій разъ, аки Колумбъ въ Америку, съ т?мъ только различіемъ, что я не доросъ до Колумба, a Б?лоруссія до Америки, исключая простой б?лорусской народъ, которой очень похожъ на американцовъ колумбовыхъ времянъ.

Ум?ренное, или, лутче сказать, недостаточное состояніе мое отвлекало меня отъ времяни до времяни отпроситься еще въ отпускъ для свиданія съ матерью. — Я согласенъ съ людьми просв?щенными, a еще больше самъ съ собою, не в?рить снамъ. Но зам?чать все, всякому позволяется. Уже въ 1788 году, въ ноябр? м?сяц?, вижу во сн?: будто я вхожу въ келью матери моей и вижу ея при задней ст?н? кельи, на кровати лежащую, больную, и говорящую мн? слабымъ голосомъ: «для чего ты прежде ко мн? не при?халъ?» Печальное сновид?ніе занимало чувствительность мою и возбуждало къ снисканію удобнаго времяни и способовъ побывать y матери. Но чрезъ н?сколько дней получаю изъ С?вска письмо о смерти ея.

1. Катихизисъ запрещаетъ в?рить снамъ; но священное писаніе говоритъ: «Ангелъ Господень во сн? явился Іосифу глаголя»; и проч....

 

Продолженіе приключеній Полянскаго.

 

Возвратяся въ Могилевъ, вид?лъ я д?ла Полянскаго въ такомъ положеніи, что д?ло жены съ мужемъ пошло уже правомъ и порядкомъ консисторскимъ, о формальномъ развод?.

Полянскій и генеральша не желали бы ни на часъ, ни на минуту разлучаться; но служба Полянскаго требовала пробыть ему н?сколько часовъ утра при должности въ нам?стническомъ правленіи, которое время казалось обоимъ черезъ-чуръ долго, a разстояніе полуверсты казалось безконечнымъ. Для сокращенія того и другого, настояла нужда учредить курьера, которой бы въ эту пору, отъ одной особы къ другой, переносилъ взаимные билетцы, или раппортиціи о благополучномъ состояніи, и проч.... Пасторской тринадцати-л?тній сынъ признанъ достойнымъ сей

 

 

127

дов?ренности. Ему об?щано доставить вскорости оберъ-офицерскій чинъ. На сей конецъ, принятъ онъ и въ число канцелярскихъ нам?стническаго правленія служителей. — Слушайте, слушайте! такъ кричатъ въ парламентахъ англійскихъ.

Въ одно изъ многихъ утро, маленькой Меркурій не доставилъ депешки. Любовникамъ не трудно было догадаться, кто им?лъ нужду перехватить ихъ естафету. Сомнительно по сей день, въ самомъ ли д?л? баронъ Феличъ уговорилъ, обольстилъ, согласилъ пасторскаго сына, или отнялъ y него насильно карточку, посланную отъ генеральши къ Полянскому — или же самъ пасторъ, наскучивши представлять въ семъ критическомъ д?йствіи неприличное званію его лицо, приказалъ своему сыну отдать ее Бринку? Но для Полянскаго все равно, какимъ бы образомъ она къ Бринку ни попалась. Полянскій, тотъ-же часъ, вел?лъ пасторскаго сына задержать въ канцеляріи нам?стническаго правленія подъ карауломъ, яко подчиненнаго себ? канцелярскаго служителя.

Сіе м?сто и другія н?которыя не д?лаютъ чести уму Полянскаго; но ежели на всякаго мудреца довольно простоты, то почему же и любовникамъ не впадать въ дурачество?

Всл?дствіе сего, я былъ самовидецъ, какъ пасторъ съ пасторшею, сц?пившись рука объ руку, б?жали посл? полудни изъ улицы въ улицу, какъ испуганные, къ губернатору Енгельгардту, просить правосудія противъ Полянскаго. Но губернаторъ не р?шился освободить сына ихъ изъ-подъ караула, опасаясь Полянскаго, какъ такого бойчака, противъ котораго ни сговорить, ни зд?лать ничего нельзя, никакому рядовому губернатору.

Что же осталось д?лать родителямъ? Они, безъ сомн?нія, спросилися съ собственными сердцами и вб?жали въ канцелярію нам?стническаго правленія, гд? сынъ ихъ былъ подъ присмотромъ сторожа — это уже было предъ захожденіемъ солнца — схватили его подъ оба плечи, и потащили такъ, что нельзя было отгадать, повели-ль они его, или понесли? сопровождая все сіе д?йствіе безперерывнымъ крикомъ по-н?мецки, по-французски и по-русски.

Они кричали: «геръ Полански, ле каналь Полански, a мадамъ Демида, рука с?чь Полански, женераль-полицмейстеръ Чичеринъ, a Петерсбургъ, a сенатъ». — Это значитъ: что Полянскій, въ Петербург?, увезъ отъ г-на Демидова жену, и за дерзновенные по

 

 

128

сему д?лу отв?ты, на данные ему генералъ-полицмейстеромъ Чичеринымъ вопросы, сенатъ присудилъ отрубить ему руку. О чемъ ясн?е скажется на своемъ м?ст?.

И крикъ ихъ былъ см?шанъ съ неистовствомъ дикихъ, которые полонили своего непріятеля и ведутъ его изжарить и сь?сть.

Итакъ, любовники, будучи встревожены неполученіемъ билета, передачею его въ руки непріятеля, сд?лали еще вдобавокъ для себя врагами т?хъ, въ дом? которыхъ надобно жить. Обстоятельство, которое для нихъ ничего добраго не об?щало; и шибкой на изобр?тенія и на промахи Полянскаго духъ не усп?лъ еще ни на что р?шиться, какъ получаетъ онъ изъ Петербурга изв?стіе, что д?ло о развод? генерала съ женою идетъ, по желанію Полянскаго, счастливо и что скоро его поздравятъ съ благополучнымъ окончаніемъ. — Что, и въ самомъ д?л?, вскор? воспосл?довало. Какая перем?на съ тревоги на спокойствіе! съ печали на радость.

Уже любовница начала изр?дка вы?зжать въ надежн?йшіе домы, и y нея появились пос?тители, пос?тительницы, и вечернія бес?ды. Не им?я ни съ какой стороны опасности, не им?ли уже нужды и въ страх?, т?мъ бол?, что, по законномъ р?шеніи д?ла, и пасторъ могъ безнарекательно продолжать свое покровительство.

A Бринкъ остался съ перехваченымъ въ рукахъ билетомъ, котораго не ум?лъ, или не усп?лъ употребить въ свою пользу противъ жалобы, принесенной на него генеральшею въ томъ, что онъ плохъ.

Въ такомъ пріятномъ положеніи д?лъ, Полянскій не опасаясь ничего, отъ?халъ почтою съ однимъ слугою, во Мстиславльской или Черековской у?здъ, не помню къ кому и для чего. На третій или четвертый по вы?зд? его день —слушайте-слушайте! — посл? полудни часа около пятаго, роздался по всему городу слухъ, что Полянскаго привезли избитаго и едва живаго, a н?которые говорили: мертваго. Мы съ Луцевинымъ сп?шили уже туда, гд? бы узнать о в?рности слуха, какъ встр?тилъ насъ посланной отъ Полянскаго по Луцевина; ибо Луцевинъ, въ бумагахъ штатскихъ, Полянскимъ былъ употребляемъ, такъ какъ я — въ партикулярныхъ.

Луцевинъ нашелъ y него штабъ-л?каря Бычкова и другихъ.

 

 

129

Полянскій лежалъ безъ движенія въ постел?, и едва слышимымъ голосомъ сказалъ ему: «другъ мой, напиши отъ меня челобитную по форм? въ нам?стническое правленіе, что я сегодни измученъ на дорог? злод?емъ Феличемъ и его сообщниками, посланными отъ Бринка. Ежели я и не останусь живъ, такъ — по крайней м?р? — зд?лаю злод?яніе гласнымъ».

Посл? сего — говорилъ Луцевинъ — зд?лался онъ столько похожъ на умирающаго, что штабъ-лекарь Бычковъ, которой къ нему им?лъ дружескую привязанность, не зналъ что думать, однако-жъ, по сов?ту подошедшаго туда же дивизіоннаго доктора Кебеке, отворили ему кровь.

По прошествіи н?сколькихъ дней, медики объявили, что надежда къ жизни несомнительна; но на выздоровленіе потребно неизв?стное время.

Н?которые изъ пріязни, a н?которые изъ любопытства, coшлись его вид?ть, въ числ? которыхъ случилось и мн? быть. Архіепископъ могилевскій Георгій Конискій, также его пос?тилъ. Онъ, какъ челов?къ учоной, почиталъ всегда его дарованіи. Больной, кром? зр?нія и языка, почти нич?мъ еще не влад?лъ; онъ разсказалъ слабымъ голосомъ сл?дующее:

«Лишь только я въ?халъ въ большой л?съ, то появился передъ моею коляскою Феличъ, самъ-третей верхами. Они были вс? вооружены. Онъ заградилъ мн? дорогу, и закричалъ: «ну герой могилевскій! теперь ты въ моихъ рукахъ. Берите его». Я держался сид?ть въ коляск? и отв?чалъ ему: «баронъ! ты будешь несчастливъ, a если хочешь быть правъ, то разд?лайся со мною такъ, какъ принято въ Европ? между людьми благородными; ты им?ешь пистолеты, дай мн? одинъ». Они, не слушая ничего, прискочили къ коляск?, и двое изъ нихъ соскочили съ лошадей, чтобъ меня вытащить. Я схватилъ мой штуцеръ и приподнялся, чтобъ выстр?лить на злод?я. Но я того не в?далъ, что за коляскою моею, по сторонамъ, стояли еще два злод?я, одинъ изъ нихъ хватилъ меня прикладомъ по рук? и по штутцеру, и однимъ ударомъ руку мн? прибилъ и штутцеръ вышибъ; a другой, въ одинъ почти замахъ съ первымъ, далъ такой же ударъ по затылку. Въ сіе мгновеніе показалось мн?, что я стою выше л?са, тутъ уже стоило имъ только поднять меня, ибо я противиться не могъ. Злод?и потащили меня въ л?съ, и тамъ

 

 

130

отбили мн? плечи, руки, спину, a особливо бедры и ноги, толстыми плетьми, какими калмыки усмиряютъ своихъ лошадей. Непонятно — окончалъ Полянскій, — какъ челов?къ можетъ не умереть, перенося столько неизв?стнаго мученія».

Штабъ-лекарь взялъ его за пульсъ, и преосвященный, очень ко времяни, принялся ут?шать его елеемъ духовнаго врачеванія.

Ему поднесли челобитную; его приподняли, и онъ съ помочью другихъ, поддерживавшихъ кисть его руки, могъ только написать свое имя: «Василій Полянскій», которое на себя было не похожо и не было бы достойно в?ры, еслибы не было при томъ свид?телей.

Нужда настояла, въ нам?стническое правленіе, на м?сто Полянскаго, командировать предс?дателя верхней расправы Ахшарумова, потому бол?, что и первой сов?тникъ правленія г. Сурминъ давно уже лежалъ въ паралич?.

Полянскій, чрезъ н?сколько нед?ль, вспомнилъ о своей челобитной. Ему принесли ее съ надписью, въ которой сказано: что, онъ употребилъ въ ней бранныя слова, называя злод?ями т?хъ, которые его на дорог? измучали и изув?чили, и что онъ, Полянскій, «не долженъ выступать изъ пред?ловъ права челобитчика». Ахшарумовъ и губернаторъ Енгельгардтъ злобились на Полянскаго за то, что его боялись. Они, при настоящемъ случа?, им?я въ рукахъ весло правленія, заблагоразсудили онымъ его добивать.

Полянскій, получа обратно челобитную, послалъ ее въ ceнатъ. Сенатъ прислалъ, въ указ?, нам?стническому правленію строгой выговоръ за то, что оно, говоря о несоблюденіи формы челобитенъ, позабыло о важности злод?янія. Бринкъ т?мъ же указомъ исключенъ изъ службы, и вел?но его и Фелича отослать въ Ригу, гд? наряжена для нихъ коммиссія военнаго суда. Бринкъ со вс?ми сообщниками отправленъ, a Феличъ скрылся, но, по произведеніи публикъ, пойманъ и отправленъ туда же за карауломъ.

Судъ производился очень долго, a между т?мъ, помню я, какъ, Бринкъ присылывалъ въ Могилевъ съ дов?ренностями продавать разныя изъ дому своего вещи; a наконецъ продалъ и домъ. Проживши все, дожилъ онъ до посл?дняго сертука съ продраными локтями. Въ такомъ вид? — какъ вс? знавшіе и видавшіе

 

 

131

его говорили — ходя по ригскимъ переулкамъ, сов?стясь показаться въ домы и едва им?я пропитаніе для поддержанія жизни, умеръ въ печали и въ совершенной нищет?. Не помню, что посл?довало съ Феличемъ; безъ сомн?нія, вс? они съ соглашенными къ злод?янію сообщниками, или погибли подобною Бринку участью, или подвержены были д?йствію правосудія, — но челобитчику Полянскому какая польза отъ ихъ погибели?... Его ударилъ параличъ! Для помочи нужно было искусство, трудъ, время. Помогли, облегчили, но не изл?чили. Больной остался съ параличемъ.

 

• XXXVIII.

1781 годъ.

 

Сей параграфъ начинаю я съ м?ста см?хоплачевнаго, котораго былъ я зритель:

Чрезъ н?сколько м?сяцовъ посл? удара, и когда подали Полянскому облегченіе, про?зжался онъ въ карет? по сов?ту врачей и захот?лъ вид?ть товарища своего сов?тника Сурмина, которой уже съ годъ, какъ пораженъ былъ такимъ же ударомъ, и котораго Полянскій не видалъ со времяни своихъ приключеній.

Надобно знать, что они другъ друга любили. Оба знали иностранные языки; но ІІолянскій, при остромъ ум? и познаніяхъ, былъ свойства горячаго и неуступчиваго. Онъ, когда начиналъ кого осм?ивать, то пл?нялъ собою всю бес?ду, и самые друзья осм?иваемаго не могли удерживаться отъ громкаго см?ха, потому что острота ума и самая истина были основаніемъ его насм?шекъ. A такіе люди, изв?стно, ежели бываютъ почитаемы, то еще бол? ненавидимы. Напротивъ, Сурминъ былъ челов?къ важной, кроткой, мирной, терп?ливой, и за то былъ вс?ми почитаемъ. Но былъ семьянистъ и б?денъ. Сіе посл?днее, совокупно съ чувствительностью и тяжелымъ его т?ломъ, можетъ быть, и причиною было его удара. Онъ умеръ л?тъ около 45-ти отъ рожденія.

Сурмину сказали: карета Полянскаго взъ?хала на дворъ. Хозяинъ радъ гостю, выступилъ въ халат? въ большую залу, опираясь на толстую подпорку, a гость противъ его выступалъ изъ другихъ дверей съ подобною подпоркой и съ помочью служителя, одинъ и другой чуть двигались, — и оба хромали. Въ та-

 

 

132

кой позиціи, завид?вши одинъ другого, ну хохотать со вс?хъ слабыхъ силъ; потомъ с?ли на софу, ихъ обложили подушками, и — см?хъ ихъ обратился на горчайшія слезы! Насм?явшись и наплакавшись, они начали разсматривать и д?лить свои горькія участи.

Полянскій сказалъ: Я самъ вс?мъ моимъ б?дамъ причиной, и прочее.

Сов?тница Сурмина, къ Полянскому: Что такое Василій Ипатичъ, я этой ночи вид?ла во сн?, будто я y васъ заклеиваю на зиму окны?

Полянскій: Ахъ сударыня! Я можетъ быть изб?жалъ бы многихъ золъ, еслибы вы мн? ротъ заклеили.

Поговоря много подобнаго сему, разстались.

Иной, слушая эту исторію, можетъ быть давно уже готовъ закричать: «Да любовница-та по сю пору что? Что она д?лаетъ?» Она горюетъ, плачетъ, терзается, сокрушается, проклинаетъ часъ своего рожденія, и не хочетъ умереть, чтобъ не потерять любовника, которой чуть дышетъ. Впротчемъ, они жили почти уже совокупно; ибо разводъ сд?ланъ, и простой мужъ, за непростое злод?яніе, былъ уже — какъ выше сказано — съ сообщниками въ Риг? подъ судомъ.

Въ такомъ положеніи Полянскій, поживъ еще н?сколько м?сяцовъ, вид?лъ, что безъ силъ, безъ здоровья, служить нельзя, a безъ службы, въ чужой для него губерніи, жить невыгодно.

Онъ взялъ отставку, и вы?халъ съ любовницею въ казанскую свою отчину*). Изъ Казани ?здилъ онъ съ нею, обв?нчавшись, къ минеральнымъ водамъ. Возвратясь, похот?лъ еще служить, и былъ сов?тникомъ въ казанскомъ нам?стническомъ правленіи, такъ онъ писалъ къ другу своему штабъ-лекарю Бычкову.

Уже, въ 1798 году, въ бытность мою по служб? изъ Витебска въ Черековскомъ у?зд?, случилось мн? за?хать на ярманку того же у?зда въ м?стечко Костюковичи въ зимнюю пору. Тамъ, увидясь съ незнакомымъ офицеромъ, которой, такъ же какъ и я, покупалъ для себя въ лавкахъ н?которыя мелочи и узнавъ

 

*) Деревни его, какъ онъ самъ говорилъ, приносили ему денежнаго годоваго дохода 2,400 p., да сверхъ того, онъ им?лъ мельницу въ самомъ город? Казан?.                 Г.Д.

 

 

133

нечаянно, что онъ казанскій пом?щикъ, спросилъ я его: «не знаетъ ли онъ тамъ пом?щика Полянскаго?»

—«Василія Ипатича? отв?чалъ онъ вопросомъ. Какъ не знать, онъ y насъ былъ сов?тникомъ, a вы почему его знаете?

«И y насъ онъ былъ сов?тникомъ въ Могилев?. Здоровъ ли онъ? живъ ли онъ? жена его?»...

—«Я уже н?сколько л?тъ, какъ оставилъ Казань по долгу военной службы. Не думаю, чтобъ онъ по сю пору былъ живъ. Я вид?лъ уже и тогда его въ крайней слабости здоровья; хотя онъ и ходилъ иногда безъ помочи служителя, однако-жъ и часто им?лъ въ немъ нужду.

Офицеръ, видя что я желаю знать больше, отошелъ со мною въ ближнюю карчму и продолжалъ:

—«Полянскій им?лъ уже двоихъ д?тей, которымъ тогда было л?тъ каждому, напр., отъ 7-до до 8-ми. Онъ, послужа y насъ сов?тникомъ одинъ годъ, сказалъ: «н?тъ, видно уже я не слуга!» Получилъ отставку и жилъ въ деревн?. Тамь онъ построилъ — не припомню въ дом? или въ л?су — часовню. Поставилъ въ ней крестъ и гробъ, и часто въ нее хаживалъ, или одинъ, или водилъ съ собою малол?тныхъ своихъ д?тей. Тамъ онъ становился на кол?ни, проговаривалъ н?сколько молитвъ, которыя повторяли за нимъ его д?ти. Потомъ, приклонялся къ гробу, и въ семъ положеніи проводилъ н?сколько минутъ, иногда въ глубокомъ молчаніи, a иногда въ слезахъ, и всегда оканчивалъ указывая на гробъ и говоря: «вотъ, д?ти, предметъ, для котораго челов?къ на св?тъ родится! Учитеся умирать, и будьте благоразумн?е и счастлив?е вашего отца».

Такъ мн? разсказалъ казанскій дворянинъ, которой слышалъ это отъ жены Полянскаго, и котораго я, по непростительной оплошности моей, не затвердилъ ни имяни, ни фамиліи.

Можетъ быть кто вопроситъ: «На какой конецъ заниматься столько пов?стью неважною, о неважномъ челов?к?, которой, кажется, ничего важнаго, или достойнаго объ немъ св?д?нія не сд?лалъ? мало ли людей, которые даже и за доброд?тели страдаютъ? мало ли людей, которые одарены будучи соединенными силами природы и науки, д?лаютъ иногда непростительныя ошибки?» и проч..

Отв?чаю: Согласенъ. Но и то правда, что героическихъ

 

 

134

и привлекательныхъ чудесъ больше въ романахъ, a я пишу исторію. И мой герой былъ-бы великой челов?къ, еслибы им?лъ столько счастья, сколько ума, или столько осторожности и терп?ливости, сколько откровенности и см?лости*). Французское образованіе его обезобразило. Оно хотя очищаетъ и возвышаетъ умъ, но портитъ сердце и воротитъ съ корня доброд?тель, поселяя на м?сто ея пороки, которые т?мъ пріятн?е принимаются, что преподаются отъ учителей, служащихъ не даромъ. Прибавимъ къ сему, что онъ былъ челов?къ.

Онъ когда предпринималъ произвести въ д?йство что-нибудь такое, что коснется его сердца, то рождалась въ немъ тогда же непоб?димая своеобычливость, съ прим?сомъ безразсудности; безъ чего однако-жъ, говорятъ, челов?къ неспособенъ къ произведенію и совершенію великихъ д?лъ. Итакъ, натура и наука снабдили его нужными для великихъ д?лъ запасами, но судьба не поставила его на своемъ м?ст?. Онъ говаривалъ: «Когда я въ какомъ д?л? руководствуюсь собственнымъ разсудкомъ, то всегда оканчиваю начатое съ усп?хомъ (повидимому онъ, понад?ясь на руководство собственнаго разсудка, отнялъ жену y Бринка, и про?зжалъ чрезъ роковой для него л?съ). Когда же послушаюсь сов?товъ другого, то всегда или проиграю, или сд?лаю слабо. Я никогда себ? не прощу, — говорилъ онъ, единожды шутя самъ надъ собою — что послушалъ любовницы, которая присов?товала увезти себя въ карет? въ ту пору, когда я уже готовъ былъ ускакать съ нею въ кибитк?».

Зд?сь примкнулось то самое м?сто, которое разсказать об?щалъ я въ прежней ремарк?. Полянскій, возвратясь изъ чужихъ краевъ въ Петербургъ, и будучи уже секретаремъ академіи, былъ и y сочиненія законовъ, подъ начальствомъ генералъ-прокурора князя Вяземскаго. Изъ сочиненій его суть: статьи «о сов?стномъ суд? и его должности», которыя составляютъ ХХ?І-ю главу учрежденія о губерніяхъ. Въ сіе время, какъ писалъ онъ о сов?сти, влюбился въ Петербург? въ жену г. Демидова, и увезъ ее уже изъ города. Но когда полицейскіе на него настигали**), онъ выскочилъ изъ кареты на запятки, вел?лъ гнать лошадей, a самъ, обнажа шпагу, защищалъ двери кареты отъ

 

*) Вм?сто зачеркнутаго «уступчивости».                     Ред.

**) Вм?сто зачеркнутаго «наскакали».                               Ред.

 

 

135

полицейскихъ чиновниковъ и служителей, призывая въ помочь духа Карла XII, подвизавшагося въ Бендерахъ, не съ меньшимъ или не съ б?льшимъ основаніемъ разсудка.

Въ награду за храбрость, ему отвели квартиру въ караульн? при сенат?. Князь Вяземскій пожал?лъ его: вел?лъ тамъ прибрать для него комнату. Но генералъ-полицмейстеръ Чичеринъ, сд?лавши ему честь личнымъ пос?щеніемъ, далъ ему по форм? вопросные пункты. Полянскій, не уважая почестей, написалъ въ отв?тныхъ пунктахъ столь пространно, что дописался до вершины горъ, на которыхъ сами боги обитаютъ, творя подобная вс?мъ челов?камъ. Сенатъ за это витійство наградилъ его приговоромъ: «отрубить ему руку». Но велика душа Великой Екатерины сильно см?ялась храбрости, оказанной со шпагою и съ перомъ. Въ т? поры открывались во всей имперіи повремянно нам?стничествы, по законамъ ея. Б?лорусскій государевъ нам?стникъ, графъ 3. Г. Чернышевъ, выпросилъ y государыни Полянскаго на свой отчотъ, и пом?стилъ сов?тникомъ, въ могилевское нам?стническое правленіе, при открытіи онаго. Императрица т?мъ охотн?е вв?рила графу героя, что желала сберечь ему руку. A старой графъ ув?рялъ императрицу, что онъ и самъ въ молодыхъ своихъ л?тахъ былъ похожъ на Полянскаго*).

Сіе пов?далъ товарищъ его господинъ Сурминъ, которой, во время сего д?йствія, служилъ въ штатской служб? по сенату.

Вотъ потому-то и пасторъ съ пасторшею, оскорбленные за сына кричали — какъ выше сказано: —«геръ Полански, ле каналь Полански, рука с?чь Полански, a мадамъ Демида» и проч.

Уже въ 1802-мъ году начиталъ я о Полянскомъ въ печатныхъ перепискахъ Волтера съ Екатериною Великою. Въ первомъ письм?, отъ 25-го дня мая 1771 г. пишетъ г. Волтеръ къ императриц?:

«Въ пустын? моей теперь находится вашъ подданный г. Полянскій, уроженецъ Казанскаго вашего царства. Не могу я его довольно выхвалить за его в?жливость, благоразуміе и признательность къ милостямъ вашего императорскаго величества» и проч.

Во 2-мъ письм?, отъ 3-го декабря: «Г-нъ Полянскій д?лаетъ

 

*) Вм?сто зачеркнутаго: «былъ таковъ-же какъ Полянскій».                     Ред.

 

 

136

мн? иногда честь своими пос?щеніями. Онъ приводитъ насъ въ восхищеніе д?лаемымъ имъ описаніемъ о великол?піи двора вашего, о вашей снисходительности, о непрерывныхъ вашихъ трудахъ и о множеств? великихъ д?лъ вашихъ, кои вы, такъ сказать, шутя производите. Словомъ: онъ приводитъ меня въ отчаяніе, что мн? отъ роду безъ малаго девяносто л?тъ, и что я потому не могу быть очевиднымъ всего того свид?телемъ. Г. Полянскій им?етъ чрезм?рное желаніе увид?ть Италію, гд? онъ могъ бы бол?е научиться служить вашему императорскому величеству, нежели въ сос?дств? къ Швейцаріи и къ Женев?. Онъ сколько очень умный, столько и очень добрый челов?къ, коего сердце съ истиннымъ усердіемъ привержено къ вашему величеству» и проч.

На сіе императрица отписала: «Господину Полянскому, принятому вами подъ ваше защищеніе, приказала я доставить деньги, потребныя для его путешествія въ Италію, и думаю, что онъ ихъ въ самый сей часъ получилъ» и проч.

Въ 3-мъ, отъ 11 декабря 1772 г.: «Я получилъ печальное изв?стіе, что тотъ Полянскій, который, по воли вашей, путешествовалъ, и котораго я столько любилъ и почиталъ, возвратившись въ Петербургъ, утонулъ въ Нев?. Если это правда, то я чрезм?рно сожал?ю. Частныя несчастія всегда будутъ случаться, но общее благополучіе вы устроеваете» и проч.

Въ 4-мъ, отъ 3 дня января 1773 г.: «Г-нъ Полянскій ув?домляетъ меня, что онъ не утонулъ, какъ мн? о томъ сказывали, но что онъ, напротивъ, въ тихомъ пристанищ?, и что ваше величество пожаловали его секретаремъ академіи» и проч...

Вотъ кто былъ Полянскій! Его знали, знаемый ц?лымъ св?томъ знаменитый Волтеръ и Великая Екатерина! Знали не случайно, но по его достоинствамъ. A я за честь себ? почитаю, что онъ меня и моего Луцевина отличалъ. И сей-то былъ Полянскій, который, при первомъ моемъ его узнаніи, кричалъ еще въ с?няхъ — когда шелъ съ визитомъ къ Вязмитинову — Monsenieur!

Прошлаго еще 1781 г. въ сентябр? м?сяц?, я, по представленію нам?стническаго правленія, опред?ленъ сенатомъ въ верхнюю расправу стряпчимъ, a Луцевинъ въ нам?стническое правленіе — секретаремъ. Графъ Чернышевъ, какъ будто дожидался

 

 

137

нашей перем?ны, переведенъ, по имянному повел?нію, въ Москву главнокомандующимъ; a сенаторъ Пассекъ, бывшій нашъ губернаторъ, получилъ, по преднам?ренію своему, б?лорусское генералъ-губернаторство, съ пособіемъ князя Потемкина.

Удивительно, какъ умы и сердца челов?ческія соединяются въ одну точку, ежели гд? зрится неоспоримая истина. Въ продолженіе начальства графа Чернышева, всякой съ любочестіемъ, при надобномъ случа?, говаривалъ: «у насъ государевъ нам?стникъ графъ Чернышевъ». При перем?н? же его, всякое состояніе единодушно заговорило унылымъ тономъ: «уже y насъ не будетъ второго графа Чернышева». Помню я, какъ одинъ старой служивой подполковникъ, которой былъ тогда сов?тникомъ въ гражданской палат?, г. Квасниковскій, сказалъ: «слава-жъ Богу, что къ намъ Петръ Богдановичъ Пассекъ; еще мы не все теряемъ». Но не было никого, кто бы сказалъ, что мы ничего не теряемъ. Время показало, что общенародный голосъ и предчувствіе не ошибались**). Но возвратимся къ порядку пов?ствованія.

Пассекъ, еще до при?зда въ губернію, далъ знать нам?стническому правленію, чтобъ оно нашло для себя въ секретари другого и представило бы къ нему, для представленія сенату; a Луцевина онъ беретъ къ себ? въ секретари.

По прибытіи въ Могилевъ, около начала 1782 года, потребовалъ онъ къ себ? Луцевина и сказалъ ему: «я тебя обрекъ давно на это м?сто, зная, что ты хорошо отправлялъ свою должность, когда я былъ зд?сь губернаторомъ; Полянскій не однажды мн? хвалилъ тебя».

Луцевинъ, возвратясь отъ него, пересказалъ мн? это, и сильно огорчался честью, которою удостоивали его, не посов?товавшись съ нимъ. Онъ не напрасно признавался, что не ловокъ былъ угождать великимъ особамъ, которыхъ вел?нія должно исполнять какъ божескія, и которыя иногда за неумышленное неисполненіе одного ихъ вел?нія*), уничтожаютъ въ одну минуту вс? употребленные труды и заслуги.

«Напрасно ты такъ думаешь, — говорилъ я ему — ты изображаешь самаго дурного вельможу и самаго плохого секретаря.

 

*) Вм?сто зачеркнутаго «прихоти».                                     Ред.

**) Отсюда до конца второй части впервые появляется въ печати.           Ред.

 

 

138

Вы оба не таковы. A ежели-бы ты и принужденъ былъ переносить сколько-нибудь иго самонравія, то противоположи ему то важное преимущество, что во всей имперіи ты будешь им?ть одного только начальника, которой при томъ силенъ составить твое счастье, и которой считается не дальше отъ государя, какъ между вторыми лицами».

Онъ согласенъ былъ съ моимъ мн?ніемъ, но горести вдругъ преодол?ть не могъ, и наконецъ сказалъ: «такъи быть! надобно съ горя приняться за работу; авось-либо, второе отъ государя лицо сильно будетъ составить мое счастье!»

Разд?ливши съ нимъ, по обыкновенію, и см?хъ и горе, разстались.

Пассекъ, принявши первыя поздравленія, первыя пос?щенія, осмотр?вшись дома и заглянувши въ должность, первымъ долгомъ поставилъ удовлетворить требованію природы, по сердечной экспедиціи. Онъ сыскалъ свою любовницу Марью Серг?евну Салтыкову*) и малол?тнаго сынка — которой назывался, по отцовскому и по своему имяни, Петромъ, a по н?жности Пипинкомъ и Панушкомъ — и н?сколько манежныхъ лошадей, съ конюшни смоленскихъ его деревень. Сіи суть три струны, которыя были пріятн?йшею въ жизни для его сердца музыкою, и безъ нихъ онъ жить не могъ.

Я, не давая закосн?ть времяни, выпросилъ отъ нам?стническаго правленія представленіе, съ помощью друга моего Дмитрія Романовича Чугаевича,**) къ генералъ-губернатору Пассеку,

 

*) Марья Серг?евна Салтыкова была дочь иностранной коллегіи секретаря Волчкова, жена маіора Александра Салтыкова. Она, въ самыхъ цв?тущихъ л?тахъ, разладила съ мужемъ, и, въ такомъ горькомъ случа?, искала пособія и защиты по Петербургу. Пассекъ тогда былъ при двор? камеръ-геромъ. Онъ ей предложилъ свое покровительство, которое показалось для нея т?мъ надежн?е, что и онъ, разладя съ женою — изъ фамиліи Шафировыхъ — не меньше им?лъ нужду въ покровительств? себя молодыми и пригожими женщинами. Сей случай двухъ горевавшихъ половинъ, сочеталъ ихъ на всю жизнь.                                             Г.Д.

**) Дмитрiй Романовичъ Чугаевичъ былъ учителемъ могилевской семинаріи, a по присоединеніи Б?лорусскаго края къ Россіи, вступилъ въ статскую службу. При открытіи нам?стничества, пом?щенъ стряпчимъ въ верхнюю расправу; потомъ въ верхній земскій судъ, a меня пом?стилъ — долженъ сказать — онъ стараніемъ своимъ на свое м?сто, въ такую самую пору, когда пріятель мой Луцевинъ, будучи еще секретаремъ нам?стническаго правленія, ц?лилъ чтобъ я остался при прежней должности, единственно для того, чтобъ я y

 

 

139

со испрошеніемъ въ ономъ представленія отъ него сенату, о повышеніи меня чиномъ титулярнаго сов?тника. Я предварилъ о семъ Луцевина. «Это будетъ случаемъ — говорилъ я ему — что вы, при доклад? по бумаг? обо мн?, напомните*) и о себ?. И хотя вы однимъ чиномъ ниже, однако-жъ можете примолвить, что вы должность въ нам?стническомъ правленіи отправляли степенемъ выше меня. Итакъ, мы будемъ оба титулярными сов?тниками!» Луцевинъ все это ум?лъ употребить въ пользу. Мы оба представлены сенату, но въ разныхъ бумагахъ. Онъ о себ? выпросилъ письмо отъ генералъ-губернатора къ герольдмейстеру, a обо мн? ничего. Онъ произведенъ титулярнымъ сов?тникомъ изъ провинціальныхъ секретарей; a я, изъ губернскихъ, коллежскимъ секретаремъ.

Пассекъ любилъ пользоваться пріятностью годоваго времяни, какая бываетъ подъ 53-мъ степенемъ с?верн. шир., и любилъ всякаго рода удовольствія. Весеннее и л?тнее время пробылъ онъ въ Могилев?, наполненномъ садами, окруженномъ л?сами, кустарниками, полями. Часто, по вечерамъ, бывали y него собранія съ музыкою, дабы вкусить пріятность жизни Марь? Серг?евн? и Панушк?. Карточная въ банкъ игра не была забыта. Столы нарядно-осв?щенные; при каждомъ служитель, дабы каждой игрокъ им?лъ безъ затрудненія удобность: приказывать, требовать и довольствоваться вс?мъ т?мъ, что ему угодно, кром? птичьего молока. Вообще, всякой игрокъ былъ хорошо принятъ, a особливо т?, которые им?ли честь быть съ хозяиномъ въ моті?, отлично были уважаемы; и если кто счастливъ былъ приобр?сть ихъ благосклонность, за того слово ихъ предъ генералъ-губернаторомъ им?ло полной в?съ.

По такимъ рекомендаціямъ, мало по малу, штатъ присут-

 

него былъ въ команд?. Эта несчастная черта была ему природна и для него злополучна. Она не разъ еще встр?тится въ моей исторіи.

Чугаевичъ былъ мн? равнол?тенъ, зналъ хорошо латинской языкъ и латинскихъ авторовъ, им?лъ смыслъ чистой и р?чь порядочную. Начальство и чиновники почитали въ немъ его достоинствы, и его уважали. Онъ принялъ меня во свою дружбу. Во многихъ случаяхъ былъ мн? весьма полезенъ, до самой его смерти. Ho и самая смерть его — въ 1788 году — была для меня полезна т?мъ, что я пом?щенъ на его м?сто въ верхній земскій судъ, какъ будто въ награду моей объ немъ печали. 0 чемъ скажется ниже на своемъ м?ст?.                Г.Д.

*) Исправлено вм?сто «будете им?ть поводъ».                               Ред.

 

 

140

ственныхъ м?стъ началъ зам?щаться, или игроками, или надобными для нихъ людьми. Первые были самые дурные по служб? работники и самые лутчіе компаніоны. Вторые хотя могли знать свою должность, но были пролазы и подлецы, подставленные людьми, незнающими штатской службы. Таковъ былъ плодъ вечернихъ собраній!

A въ продолженіе дня, приказывалъ онъ подводить къ окнамъ своихъ лошадей, показывая ихъ каждому, кто хот?лъ ихъ вид?ть, a особливо гостямъ про?зжающимъ. При семъ случа?, стоило только кому на кого угодно сказать: что, вотъ тотъ-то им?етъ лошадку.... вятскую с?ренькую.... нагайскую кобылку... парочку соловенькихъ, и проч. и тотчасъ влад?тель лошади получалъ дружеское требованіе: «покажи-ка, братецъ, покажи-ка». И, въ короткую пору, предъ окнами на улиц?, являлась нечаянно маленькая лошадиная ярманка.

Пассекъ, препроводя такимъ образомъ весеннюю и л?тнюю пору въ губерніи, отправился по первому зимнему пути въ Петербургъ, для перем?ны воздуха и для осмотр?нія, не требуетъ ли укр?пленія то м?сто, на которомъ онъ сидитъ.

При вы?зд? его, пошелъ я пройтиться съ пріятелемъ моимъ Луцевинымъ. Онъ меня спросилъ: «что-жъ вы думаете съ недожалованнымъ чинкомъ?»

—«Что думать? — отв?чалъ я — надобно износить чинокъ.

«Попросите вы, по вы?зд? нашемъ, Павла Артемьевича, чтобъ онъ написалъ объ васъ къ генералъ-губернатору въ Петербургъ, a я до вы?зда такъ же излучу объ этомъ попросить. Онъ теперь y генералъ-губернатора»*).

Я сд?лалъ по сов?ту Луцевина, и былъ произведенъ титулярнымъ сов?тникомъ, 1783 г. въ феврал?, a Луцевинъ, изъ Петербурга, услужилъ мн? безъ просьбы и присылкою патента на сей чинъ, въ март? м?сяц?.

 

*) Павелъ Артемьевичъ Левашевъ былъ предъ первою, при Екатерин? Великой, противъ турковъ войною, при резидент? въ Константинопол? Обр?сков?, сов?тникомъ посольства. Потомъ вышелъ въ отставку д?йствительнымъ статскимъ сов?тникомъ и жилъ въ пожалованныхъ ему въ рогачевскомъ у?зд? деревняхъ. Онъ былъ великой мастеръ шутить на русскомъ и на французскомъ язык? — хотя и былъ уже въ то время л?тъ за 50 своего в?ка. Память его была неизчерпаемой кладязь всего того, что съ нимъ встр?чалося въ жизни. A наибол?е ловокъ былъ изъяснять любовныя пов?сти, безъ кото-

 

 

141

Между т?мъ, пока Пассекъ возвратится изъ Петербурга, разскажу я одно д?йствіе, произшедшее предъ прибытіемъ еще его на генералъ-губернаторство, сл?дственно, по порядку времяни, надлежало бы мн? написать его прежде.

Въ семъ д?йствіи случилось и мн? съиграть свою роль. И хотя оно ничего въ себ? отличнаго не заключаетъ, кром? легкомыслія, истекшаго отъ корыстолюбія, но поелику оно справедлив?е, нежели какъ кто вид?лъ воскресеніе мертвыхъ, то и опишу я его точно такъ, какъ оно происходило.

 

• XXXIX.

Кладорытіе.

 

Во единъ отъ дней, утру сущу, въ август? или въ сентябр?, пріиде ко мн? другъ мой, Дм. Р. Чугаевичъ, глаголя сице: «внимай любезной братъ! Счастье насъ ищетъ».

—Добро пожаловать.

«Клянись мн?: никому объ немъ не говорить, ни писать, ни изображать гіероглифами».

—Клянусь, что я это счастье схвачу въ охапку и не выпущу его, какъ-бы оно ни было склизко.

Посм?явшись оба на счетъ счастья, о которомъ я еще не слыхалъ, сказалъ онъ мн?: «губернаторъ Ник. Богдан. Енгельгардтъ, не находя никого лутче, хот?лъ поручить мн? теперешнюю коммиссію. Я ув?рилъ его: что есть еще и лутче меня. Это вы. Онъ хотя не вдругъ*) пов?рилъ, однакожъ напосл?докъ**) подтвердилъ мой выборъ. Вотъ же вамъ и секретной губернаторской ордеръ», выхватывая изъ-подъ груднаго кармана.

Въ ордер? начиталъ я: «могилевскаго губернскаго магистрата прокуроръ г. Полтавцевъ, удостов?рясь отъ шляхтича Нор-

 

рыхъ никакая штука не играется. Онъ, при?зжая часто въ губернской городъ, препровождалъ время y Пассека и талантомъ своимъ для него не скупился; a люди сихъ свойствъ — прибавя къ тому в?къ и заслуги отечеству — во вс? времяна и во вс?хъ народахъ, скор?е выигрываютъ все, нежели т? важные философы, которые хотятъ, чтобъ ихъ почитали за древнихъ египетскихъ боговъ — что и въ самомъ д?л? иногда съ ними случается. — Я сему космополиту такъ-же былъ не неизв?стенъ, по н?которой ц?пи, связующей воедино добрыхъ людей, a иногда шалуновъ и легкомысленныхъ. Sat. Sap.                  Г.Д.

*) Вм?сто «безъ труда?»                                     Ред.

**)   Вм?сто «и самъ».                                         Ред.

 

 

142

кевича, донесъ мн? секретно, о немалой и немаловажной поклаж?, сокрытой въ изв?стномъ ему м?ст?. Я предписываю вашему благородію, отправясь съ ними, вынуть оную поклажу изъ того м?ста, гд? они покажутъ, и меня объ ней предварительно и секретно ув?домить чрезъ нарочнаго; о чемъ дано отъ меня и г-ну прокурору Полтавцеву обстоятельное секретное предписаніе»,*) и проч. Николай Энгельгардтъ.

Во исполненіе повел?нія, сп?шилъ я предъ полуднемъ въ квартиру Полтавцева, и гор?лъ любопытствомъ: гд?, и какими судьбами посылаетъ намъ Богъ кладъ, положенной неизв?стно когда, неизв?стно к?мъ, неизв?стно гд??

Я нашелъ его при остатк? уже такого завтрека, предъ которымъ съ водкою и за которымъ съ виномъ поступлено было безъ всякаго послабленія. Съ шестеро ?дуновъ были уже въ пол-пьяна.

Прокуроръ, завидя меня, подб?жалъ ко мн? съ распростертыми руками, и обнимая кричалъ: «вотъ нашъ сотрудникъ! вотъ нашъ другъ! достойный секретныхъ препорученій!» Вс? протчіе сдернулись изъ-за стола, и подходя ко мн?, въ такомъ положеніи какъ нашлись, иной съ ножемъ, иной съ вилкою, съ стаканомъ, съ салфеткою въ рукахъ, повторяли почти то же, ч?мъ прив?тствовалъ меня Полтавцевъ. Въ такой соматох?, говорить съ Полтавцевымъ о д?л? было-бы напрасно. Я принялся добирать завтрекъ, осматриваясь, чтобы, сверхъ завтрека, не сравняться во всемъ съ ними, поелику каждой изъ нихъ всесильно старался исполнять доброд?тель гостепріимства.

Отработавшись на тарелкахъ, не вытерп?лъ я, чтобъ не спросить Полтавцева тихонько: «мы им?емъ секретное повел?ніе: за ч?мъ-же зд?сь другіе люди, кром? Норкевича»?

Отв?тъ получилъ громогласной: «отруби ту руку по локоть, которая себ? добра не желаетъ».

И вс? воскрикнули почти тоже, и вс? принялись за стаканы горячего на дорогу пуншу.

Я, желая сколько-нибудь себя просв?тить, спросилъ еще потише: «гд? нашъ кладъ? далеко ли намъ ?хать? Норкевичъ какое им?етъ основаніе своему донесенію?» и проч.

Полтавцевъ на вс? вопросы со вс?хъ силъ закричалъ: «это

 

*) Вм?сто «повел?ніе».                                    Ред.

 

 

143

все наши пріятели. Отруби ту руку по локоть, которая себ? добра не желаетъ». Я уже былъ во искушеніи, б?жать къ г-ну Чугаевичу и изъяснить ему, что губернаторъ завлеченъ въ обманъ людьми сумазбродными и легкомысленными, которые на пункт? корыстолюбія съ ума сошли. Но вспомня, что я еще не вошолъ въ дов?ріе остерегать губернатора, и что вся должность моя заключалась въ исполненіи его повел?нія; къ тому-жъ, погода была хороша, a берлинъ о четырехъ полахъ и кибитка были уже заложены, р?шился прогуливаться на чужой счетъ. Мы съ Полтавцевымъ и Норкевичемъ с?ли въ берлинъ, a два шляхтича въ кибитку, и отправились изъ города секретно, среди б?ла дня, на большую дорогу, лежащую къ городу Чаусамъ.

Отъ?хавши верстъ съ 15, когда уже спутники мои поосв?жились, спросилъ я Норкевича: «откуда онъ знаетъ о клад?, по которой мы ?демъ?»

—«Вс? старые люди знаютъ, и ув?ряютъ», отв?чалъ онъ.

—«Изъ чего онъ состоитъ?»

Тутъ мой Норкевичъ замялся; онъ силился изъяснить важность клада, но не зналъ какъ наимяновать.

—«Если старые люди знаютъ, спросилъ я, такъ для чего-жъ они сами не выняли?»

Тутъ Норкевичъ еще больше напоролъ дичи.

—«Далеко ли еще намъ ?хать?»

—«Верстъ съ двадцать, отв?чалъ Полтавцевъ. Мы отъ Петровичь*) повернемъ съ большой дороги въ деревню Смолки, a въ Петровичахъ истребуемъ, по сил? губернаторскаго ордера, отъ управителя Вейделя лопатниковъ, и отправимъ ихъ чрезъ ночь въ Смолки, a сами y него переночуемъ».

По сему распоряженію прибыли мы на другой день въ Смолки, часу въ 9-мъ предъ полуднемъ. Остановились при дорог?, между церковью и карчмою, и при самомъ кладбищ?.

Тутъ нашли мы нашихъ лопатниковъ, стоящихъ въ шеренгу съ заступами и лопатами, которыхъ, къ удивленію моему, насчиталъ я 40 челов?къ; изъ чего уже не сомн?вался, что секретное наше д?ло должно быть очень обширно, если обрабо-

 

*) Казенное селеніе, лежащее при большой дорог?, гд? и домъ почтовой. Посл? оно подарено генералъ-маіору Ермолову, a отъ него продано г-ну Яншину.                   Г.Д.

 

 

144

тывать его будутъ сорокъ секретарей. Я, ставши y берлина, разсудилъ ожидать, что будетъ? a Полтавцевъ и Норкевичъ пошли по полю... дал? къ кустарнику.... ходятъ.... останавливаются, говорятъ между собою и ничего не показываютъ.

Скучивши ожиданіемъ, пошолъ и я къ нимъ. Они такъ-же повернули ко мн? на встр?чу, и Полтавцевъ издали ко мн? заговорилъ: «скоро будетъ пора об?дать, a y насъ еще ничего не готовлено».

—«Надобно объ этомъ позаботиться, отв?чалъ я: да кладъ-та нашъ что?»

Норкевичъ отв?чалъ: «треба шукаць».

—«Поэтому вы не можете показать гд? онъ?»

«Отъ туцось подъ упадло», указывая рукою на одно м?сто.

—«Если по упалымъ и бугристымъ м?стамъ заключать о кладахъ — сказалъ я — то можно взрыть ц?лой Чаусовской у?здъ; a намъ, во изб?жаніе такихъ трудовъ, надобно знать точное м?сто нашего клада, о которомъ знаютъ вс? старые люди».

«Треба шукаць», былъ посл?дній отв?тъ Норкевичевъ.

Полтавцевъ отправился въ корчму, обнадеживъ насъ добрымъ об?домъ, a мы, походя н?сколько времяни тщетно, пошли туда же, и нашли его предъ пылающимъ каминомъ за разною огородною зеленью, мясами, птицами, съ ножемъ, съ кострюльками и горшками, препоясаннаго платкомъ вм?сто фартука и требующаго наступательно отъ жида, корчмаря, всего того, что онъ им?етъ самое лутчее. Жидъ извинялся, что y него не трактиръ, a обыкновенная корчма, однако-жъ, обнадеженъ будучи щедрою платою, исполнялъ усердно требованія. Мы съ Норкевичемъ хот?ли-было приняться, изъ в?жливости, помогать нашему метрдотелю; но онъ не шуточно изъяснился, «чтобъ мы не вм?шивались въ такое д?ло, котораго не разум?емъ». Между т?мъ, я принялся еще вопрошать Норкевича, не скажетъ ли онъ чего-нибудь хоть правдоподобнаго; но вс? его отв?ты похожи были на прежніе, и коммиссія наша, столько для насъ самихъ была секретна, сколько вс?мъ была изв?стна, такъ что даже никто изъ насъ не в?далъ, зач?мъ мы сюда при?хали*).

Об?дъ нашъ стоилъ лутчей коммиссіи; три или четыре блюда,

 

*) Слова начиная съ слова «такъ» зачеркнуты.                         Ред.

 

 

145

приготовленныя изъ туземныхъ*) припасовъ, во вкус? малороссійскомъ, нельзя было пром?нять на супъ, макароны, кампотъ, спаржу, устрицы, биръ-супъ и супъ-вассеръ. Но Полтавцевъ, когда я хвалилъ его искусство, не былъ еще доволенъ своею стряпнею; онъ на каждое кушанье указалъ, изъясняя, чего къ которому недостаетъ; «но въ томъ, примолвилъ онъ, не его вина. Въ Смолкахъ надобно довольствоваться т?мъ, что можно было найти y жида арендаря».

Посл? об?да Норкевичъ пошолъ на с?но спать, a я началъ y Полтавцева допрашиваться: за что намъ приниматься? Для чего столь великое число истребовано работниковъ? за ч?мъ мы сюда при?хали? и проч. Норкевичъ, говорилъ я, ув?ряетъ, что старые люди его ув?ряли. Черезъ с?ни противъ насъ, полна корчма мужиковъ разныхъ л?тъ; спросите ихъ, о чемъ хотите.

Полтавцевъ подошедъ къ одному старику: — «что старинушка? давно ли на св?т? живешь?»

—«А! ужу л?тъ сотцо съ горою**).

Я спросилъ его: «что-жъ ты на св?т? помнишь? и что знаешь?».

«Помню, якъ шовъ Піотръ Алекс?евичъ и Репнинъ».

—«Какихъ ты л?тъ тогда былъ?»

—«Ужу сид?въ на печц?, и чувъ якъ казали: царъ-каже Пiотръ Алекс?евичъ».

Я, см?кнувши времяна россійскихъ и шведскихъ въ Польшу походовъ, въ начал? XVIII стол?тія, нашелъ, что старику нашему бол? 70 л?тъ, однако-жъ не сто слишкомъ.

Полтавц.: Скажи намъ что добринькое***).

Старикъ: Атъ, хвала пану Богу, коли панъ дастъ шаговку, подинькую****).

Полтавц.: А! его надобно покуражить.

Старикъ нашъ выпилъ, ему повторили. Онъ с?лъ на лавку,

 

*) Прошу не взыскивать за наше родовое слово. Ежели мы знаемъ: иностранецъ или пришлецъ, то должны знать и туземецъ. Такъ называли и писали наши праотцы славяне. (Библ.).                       Г.Д.

**) Діалектъ б?лорусскихъ мужиковъ. Значитъ: «л?тъ со сто слишкомъ».            Г.Д.

***) Точныя слова Полтавцева, которыя отъ сего случая и времяни, вошли въ Могилев? въ пословицу и жили долго.                                     Г.Д.

****) Когда баринъ покажетъ двукоп?ечную м?ру вина, поблагодарю.             Г.Д.

 

 

146

зап?лъ слабымъ и дряхлымъ голосомъ мужичью п?сню, повалился и заснулъ! — Это было открытіе намъ клада. Между т?мъ, проснулся и Норкевичъ.

—Показывайте-жъ м?сто, гд? кладъ? спросилъ я Норкевича.

—«Тутъ на кладбищ? надобно его искать», отв?тствовали они оба съ прокуроромъ.

Я совершенно былъ ув?ренъ, что на томъ м?ст?, гд? всегда роютъ для умершихъ, невозможно быть кладу, однакожъ, чтобъ ч?мъ-нибудь кончить наше секретное препорученіе, принялъ команду надъ лопатниками, вел?лъ имъ стать попарно одному противъ другого, и рыть посаженно по всему кладбищу, кому гд? угодно, и гд? только можно.

Земля на кладбищ? была рыхлая, сл?дственно для копки самая легкая. Въ остатокъ дня до вечера и на завтра въ ц?лый день, над?лали мы громады шанцовъ, апрошей, цитаделей, кр?постей, гласисовъ, въ такомъ совершенств?, какого не производили ни медв?ди, ни кроты. Мы нарыли костры костей, и даже коснулись мертвыхъ, недавно зарытыхъ, такъ что вс?хъ живущихъ въ окрестныхъ селеніяхъ привели въ ужасъ. Про?зжающіе, останавливаясь при нечаянной сей встр?чи, вопрошали съ трепетомъ: «Ахъ! что это такое?»

На третій день, по утру, предложено было мною въ общемъ сов?т? на разсужденіе: что кладбище все взрыто, что мы уже бол?е не найдемъ, сколько нашли; что надлежитъ теперь опасаться чумы, особливо, если открыется сырая и мокрая погода, что мы все то зд?лали, что надлежало зд?лать чиновникамъ, удостоеннымъ секретной дов?ренности и желавшимъ найти кладъ; что счастіе не зависило отъ насъ; ибо изв?стно вс?мъ старымъ людямъ, что «кладъ не всякому дается», и что, во уваженіи всего того, не благоугодно ли будетъ секретной экспедиціи, дабы оная благоволила приказать: все т?мъ же порядкомъ зарыть, которымъ отрывали, a самимъ отъ?хать домой, т?мъ же путемъ, которымъ при?хали, и донести его превосходительству г-ну губернатору, что, по общему мн?нію вс?хъ старыхъ корыстолюбивыхъ, легкомысленныхъ и суев?рныхъ нев?жъ, кладъ нашъ внизъ загрем?лъ.

Предложеніе одобрено общими голосами безъ всякой оппо-

 

 

147

зиціи. Всл?дствіе чего лопатникамъ дано приказаніе, отрытое зарывать и возвращаться по домамъ, a Полтавцевъ принялся за свое д?ло около камина и печи. Экспедиція наша им?ла заключеніемъ об?дъ превкусной, и безъ нея не зналъ бы я о искусств? поваренномъ, которымъ обладалъ прокуроръ Полтавцевъ, не уступая славному греческому Аристиппу.

Въ Могилев?, любопытные насм?шники и балагуры, узнавъ обо всемъ секрет?, долгое время, при свидань? съ нами, вм?сто вопроса о здоровь?, вопрошали, a особливо Полтавцева: «Скажи намъ что добринькое», Норкевичу припоминали: «треба шукаць». Мн? сов?товали пріятельски, заслугу мою пом?стить въ формулярный списокъ, a къ губернатору Енгельгардту вице-губернаторъ и директоръ экономіи приступали съ требованіемъ, чтобъ онъ казеннымъ работникамъ, четыредесятимъ челов?камъ, заплатилъ за три дни законную на каждой день поденьщину.

 

• XL.

 

Около сего времени я купилъ на краю города, при овраг? называемомъ Ребръ, противъ горы, называемой Мышьяковка, землю съ садомъ. Построилъ маленькой деревянной на каменномъ фундамент?, саженяхъ на 4 ¹/₂ въ каждой ст?н?, домикъ о 4-хъ покояхъ, пятой на верху*); a кабинетное окно далъ въ садъ. Домовыя принадлежности, какъ-то: баня, ледникъ и проч. соотв?тствовали главному корпусу, котораго четыре покоя не меньше были 4-хъ вороньихъ гн?здъ. Вс?, кто хот?лъ, хвалили мой вкусъ, мое расположеніе и выборъ м?ста, которое, съ лицевой ст?ны, им?ло возвышенное положеніе, и представляя зр?нію внизу часть города, представляло за т?мъ луга, пески и л?съ. A равнина окружающая домъ съ трехъ сторонъ, ос?нялася моимъ и сос?дними садами. Угодно-ль знать м?ру земли? — 26 саженей въ длину и 9 въ ширину; это зд?лаетъ квадратныхъ 286 саж., изъ коихъ 88 пошло подъ домъ и подворье**), a протчія остались подъ садомъ.

Возвратившемуся изъ Петербурга генер.-губернатору Пассеку понадобился челов?къ, которой бы снялъ счетъ съ управляющаго смоленскими его деревнями, адъютанта Крюкова, и сд?лавъ

 

*) Зачеркнуто «подъ крышею».                                         Ред.

**)   Вм?сто зачеркнутаго «дворъ».                                    Ред.

 

 

148

описаніе всему, что надлежитъ описывать, сдалъ бы все въ в?домство и управленіе другому, его-же адъютанту Томашевскому. Луцевинъ, желая меня приблизить къ генералъ-губернатору, доложилъ ему, что Добрынинъ челов?къ способный къ исполненію препорученій, не исключая и кладорытія.

Всл?дствіе чего, явясь къ его высокопревосходительству, получилъ отъ него письменное и словесное наставленіе, и отправился съ Томашевскимъ, на кошт? его высокопревосходительства, въ смоленскую его вотчину, называемую Яковлевичи.

По при?зд? нашемъ туда, истребовали къ себ? тотъ-часъ домовыхъ должностныхъ: старосту, земскаго, ключника и проч. Объявили имъ господскую волю, что Яковлевичи им?ютъ новаго управителя; a прежнему поручили пакетъ, по сил? котораго долженъ онъ дать отчетъ, о чемъ его ни спросятъ, и потомъ явиться въ Могилевъ, къ настоящей своей должности адъютанта.

Въ теченіе нед?ль двухъ, все зд?лано со вс?ми подробностьми, и къ генералъ-губернатору бумаги отправлены. Ожидаемо было дальн?йшей резолюціи, но Пассекъ, получа бумаги, позабылъ, что я въ Яковлевичахъ. A я, пользуясь случаемъ забвенія, бывалъ съ Томашевскимъ на об?дахъ и прогулкахъ y сос?днихъ дворянъ, и y его брата ?едора Богдановича Пассека, въ деревн? Беззаботахъ. У него б?гивали по саду; и его любовница, Марья Ивановна, урожденная Ушакова, им?я тогда цв?тущій в?къ, им?ла привлекательную в?жливость указывать намъ дорогу по садовому лабиринту, точно такъ, какъ Аріадна указывала Тезею. Самъ же ?едоръ Богдановичъ Пассекъ, будучи еще хотя л?тъ не старыхъ, но тронутъ ударомъ, продолжающимся около десяти л?тъ, дожидался насъ всегда, сидя на одномъ м?ст? въ бес?дк?, или на открытомъ канапе. Онъ не могъ дозгибать въ кол?нахъ ногъ и ходя передвигалъ ихъ почти прямо; почему садился и вставалъ съ помочью челов?ка, хотя ?лъ и пилъ со вкусомъ, и цв?тъ въ лиц? им?лъ челов?ка довольно св?жаго. — Сія бол?сть обратила его отъ жизни св?тской на постоянную и набожную. Онъ показалъ мн? свой кабинетъ мольбы, или храмъ опред?ленной для молитвы. Въ немъ стоялъ на ст?н? образъ Богоматери, называемой Смоленской, въ риз? позолоченой, за стекломъ, въ кивот?, м?рою, сколько помню, около аршина и съ кивотомъ. По его словамъ, чрезъ поклоненіе тому образу, съ

 

 

149

котораго сей списанъ, онъ избавленъ чудесно, помощію Богоматери, отъ бол?зни, отъ которой сл?ды, какъ-бы для всегдашняго воспоминовенія, остались только въ ногахъ. Онъ читалъ мн? н?которыя м?ста изъ канона благодарнаго Богоматери, сочиненнаго имъ самимъ посл? бол?зни, для каждодневнаго чтенія утромъ и вечеромъ, предъ образомъ. Гд? приходилось имяновать Творца вселенныя, тамъ онъ говорилъ: «Создатель міровъ». «У насъ — говорилъ онъ мн? — учатъ: что земля обитаемая нами, есть одна въ поднебесной; но это не правда. У непостижимаго Создателя, въ неизм?римомъ пространств? воздуха безчисленное множество міровъ».

Мн?ніе его не было для меня новизною; но я дивился, что челов?къ пожилой и тронутой ударомъ соглашается съ истиной, и вм?ст? в?ритъ, что онъ исц?ленъ чудесно, и изъясняетъ подробно, какъ это съ нимъ случилось. Дочь его, барышня умная и бойкая, л?тъ 22-хъ, не горячо в?ря пов?сти отеческой, сказала: «разв? не можетъ все это присниться?»

Возвратясь въ Могилевъ, — не дождавшись резолюціи — явился я къ своему генералъ-губернатору, повторилъ словесно то, о чемъ уже зналъ онъ изъ писменныхъ донесеній. Отв?чалъ на то, о чемъ былъ спрошенъ, и наконецъ, получилъ отличную привилегію, чтобъ я «приходилъ всегда къ об?ду, когда вздумаю, не дожидаясь пов?стки зову».

Я водворился въ мой новой домикъ. Между т?мъ безкрылое время пролет?ло уже шестил?тнее поприще отъ открытія нам?стничества, или лутче сказать: оно ни пошевелилось, но жизнь наша мгновенно по немъ скользнула. Многое въ губерніи изм?нилось; многое возникло, многое уничтожилось. Секретаря Судейкина, — который посл? Рогачева былъ въ гражданской палат? секретаремъ, — и Мал?ева, которой былъ уже въ уголовной палат? предс?дателемъ, ударилъ въ разныя времяна смертельной параличъ. Сотрудникъ мой по стихотворству, секретарь Шпыневъ умеръ въ водяной бол?зни, и проч. и проч. Уничтожилась и рогачевская таможня, и одноземецъ нашъ, г. Хамкинъ давно уже живетъ въ губернскомъ город? безъ должности и службы, питаясь оставшимися отъ таможенныхъ приобр?теній крохами; онъ еще столько былъ гордъ, что отвергалъ съ презр?ніемъ предлагаемыя ему м?ста и должности, если они были меньше, или

 

 

150

не столько прибыльны, какъ цолнерскія въ таможн?. Мы съ Луцевинымъ занимаемъ штатныя м?ста, и видимъ, что Хамкинъ, челов?къ н?когда значившій и достаточной, остался позади насъ, и напосл?докъ принужденъ былъ горемъ принять то м?сто стряпчего верхней расправы, съ котораго я поступилъ на большее. Сынъ его, молодой 24-л?тній, изн?женный, избалованный, опред?ленъ въ расправу протоколистомъ. Старикъ, не видя въ немъ пути, упросилъ меня, чтобы чадо любезное им?ло въ дом? моемъ квартиру, авось-либо, говорилъ отецъ, сынъ мой поправится, видя благіе прим?ры хозяина дома. «Благод?тель мой!» говорилъ мн? сей искренной старикъ: «порад?й въ пользу моего сына; ты жилъ въ С?вск? при особ? важной; твоя тамъ слава по нын? не исчезла, ты и зд?сь ведешь жизнь приличную честнымъ и добропорядочнымъ людямъ» и проч.

Р?чь старца, хотя покрытаго с?диною, но кр?пкаго — какъ казалось — столько же и въ разсудк?, сколько въ здоровь?, привела меня въ жалость; я не подозр?валъ, чтобъ мое самолюбіе тутъ участвовало, и молодой Егоръ Хамкинъ перебрался ко мн? т?мъ охотн?е, что над?ялся изб?жать отцовскихъ упрековъ.

Отецъ снабдилъ его столовымъ, чайнымъ и кофейнымъ серебренымъ и фарфоровымъ приборомъ, персонъ на шесть, и всякаго сорта б?льемъ и платьемъ, a сынъ нашолъ*) къ себ? во услуженіе вольнаго гусара. Столъ нашъ, по условію, долженъ былъ быть вм?стной или очередной. Народъ, по штату въ губернскомъ город? положенный, заговорилъ: какъ можетъ м?ститься вода съ огнемъ? «Такъ точно — отв?чалъ остроумно молодой Хамкинъ при одномъ случа? — какъ м?стится въ одномъ горшк? кушанье, которое не бываетъ сварено безъ огня и воды». Иные говорили, что старикъ Хамкинъ лучшаго м?ста и способа для исправленія сына своего желать не долженъ, и т?мъ его поздравляли! Но увы! везд? праведнику чортъ м?шаетъ, и везд? гр?шнику соблазнитель сатана помогаетъ! Тогда было въ губерніи генеральное межеванье, и моего Егора испортился порядокъ прежде, нежели солнце протекло Стр?льца, Козерога и Водол?я. Онъ сперва началъ отваливать отъ об?да, или отъ ужина, a потомъ, и ц?лые сутки его н?тъ. Гд?-жъ онъ и ч?мъ занимается? Kap-

 

*)   Вм?сто зачеркнутаго «нанялъ».                                                 Ред.

 

 

151

точною игрою съ землем?рскою партіею, которая въ деньгахъ никогда скудости не им?етъ.

Единожды мой Егоръ, въ сіе долгонощное время года, приходитъ за полночь, шумитъ, говоритъ, пробуждаетъ меня; гремитъ деньгами золотыми и сребреными, въ шляп? и по карманамъ, всего этого добра составляло рублей съ небольшимъ на дв?ст?, однако-жъ онъ столько былъ кураженъ, какъ будто-бы получилъ счастье на ц?лую жизнь, изъяснялъ мн? свою радость, и былъ въ надежд? всегда выигрывать. Я сов?товалъ ему ум?рить радость. «Игра, говорилъ я, потому и называется игрою, что она непостоянна; a непостоянство, ни въ какомъ случа?, не заслуживаетъ нашей радости. Если-же, по мн?нію древнихъ, н?тъ ничего безъ исключенія, то игра есть достоинство однихъ только бриліянтовъ, которыхъ мы съ тобою не им?емъ», и проч.

Мое нравоученіе сильно под?йствовало. Чрезъ н?сколько дней слышу, что столовыя ложки въ заклад? y землем?ровъ.

—«Правда ли это?» спросилъ я моего игрока.

—«Н?тъ, отв?чалъ онъ: я только заложилъ роздачную ложку, да и за ту об?щалъ мн? пріятель заплатить хорошую ц?ну, если она y него останется. Онъ мой другъ, и я ему в?рю».

«Надобно, чтобы дружба была безъ залоговъ роздачныхъ ложекъ?»

—«Однако-жъ вы сами, какъ умной челов?къ, согласны будете, что дружба укр?пляется пособіями во взаимныхъ нуждахъ».

Видя, что мой Телемакъ и самъ разсуждать и меня хвалить мастеръ, не разсудилъ я больше что ему сказать, какъ: «пусть по твоему».

Въ одинъ вечеръ, приходитъ къ намъ старой Хамкинъ, находитъ меня и сына піющихъ чай, садится на мою постелю и, выпивъ чашку чаю, возглашаетъ: «Сынъ мой! Знаю я непорядочное твое поведеніе... Я пожилъ на св?т? много, былъ на кони и подъ конемъ. Знаю горе, испыталъ счастіе. Можетъ быть худо научился, не могу хвастать. Но для тебя, сынъ мой! я все исполнилъ то, чего требовалъ отъ меня долгъ отца. Я отдавалъ тебя учиться н?мецкому языку, од?валъ тебя прилично воспитанія и моего достатка, опред?лилъ тебя въ службу, отпустилъ тебя, снабдивши вс?ми принадлежностьми. Ты им?ешь оберъ-офицерской чинъ, a поступки твои не хороши; знаю я, не время

 

 

152

тогда гать гатить — плотину починять — когда ее рветъ стремленіе воды. Не запрещаю я теб? веселиться, но ты выходишь изъ границъ веселья, ты проигрался, да говорятъ, что съ землем?рами и подпиваешь. Отстань, покайся, послушай отца! Если не послушаешь, Богъ тебя покараетъ».

Симъ простымъ и искреннимъ наставленіемъ, — которое написалъ я почти точными его словами — онъ произвелъ во мн? къ себ? жалость и почтеніе; но сынъ засыпалъ отца многор?чивымъ себя оправданіемъ, и чуть не принудилъ старика признаться, что онъ сына обид?лъ непростительно своимъ наставленіемъ. Между протчимъ, была со стороны сына и часть правды: онъ говорилъ: «Не сами-ль вы, батюшка, меня такъ воспитали? Не вы ли мн? говаривали: играй Егоръ въ карты, это д?ло благородное?» и проч.

Такимъ образомъ, зимнее время протекало. У молодого Хамкина явилась гарнитуромъ покрытая шуба небеснаго цв?та, съ воротникомъ чернобурыхъ лисицъ. Онъ является въ ней по праздникамъ въ соборную церковь и на зр?лища. За нимъ его гусаръ, порядочно од?той. Землем?ры къ нему одинъ по одному подходятъ, съ нимъ говорятъ, его окружаютъ, и, мало-по-малу, д?лается землем?рская партія, и вм?ст? партія игроковъ. Moлодой Хамкинъ, румяной, живой, играетъ въ ней героическое лицо; говоритъ, вопрошаетъ, отв?чаетъ по-н?мецки, и заставляетъ о себ? думать, что ему небезъизв?стна вся Германія. Низкихъ привычекъ: скромности, осторожности въ словахъ и поступкахъ и уваженія къ старшимъ л?тами, познаніями и заслугами, онъ не им?лъ отъ натуры. Отецъ, радуясь цв?тущему состоянію сына, перем?нилъ тонъ своего наставленія ему и началъ, при всякомъ случа?, гласить: «сынъ мой Егоръ — точныя его слова — ты благородной челов?къ, благороднаго отца сынъ. Играй въ карты, это д?ло благородное».

Уже прошло н?сколько м?сяцовъ, и благородной Егоръ не платитъ ни за столъ, ни за квартиру, однако-жъ когда возвращается — хотя и р?дко — съ благороднаго упражненія, пользуется т?мъ и другимъ. Уже гусаръ давно мн? доноситъ, что въ сундук? господина его очень просторно...

—«Почему ты это знаешь?...»

 

 

153

—«Потому, что y меня н?тъ ни рубашки, ни сапоговъ, a сундукъ не запертъ».

Въ самомъ д?л? нашли мы въ немъ съ гусаромъ, изъ всего столоваго и чайнаго прибора, одну только ложку да солонку сребреныя, даже б?лья и платья уже не было.

В?рной гусаръ вскор? пошолъ туда, гд? даютъ рубашки и сапоги; a господинъ его, приходя и выходя безъ поры, и не находя ни об?да, ни ужина, подхватилъ свою кровать — на которой постеля была еще въ ц?лости — и порожній сундукъ, и сталъ на квартир? вм?ст? съ однимъ изъ землем?ровъ, равныхъ съ нимъ л?тъ, которому отецъ изъ Смоленска часто подсылалъ содержаніе. Напосл?докъ, партія землем?рская пере?хала въ другую губернію, и съ нею ловля, торговля и промышленность для Егора благороднаго упали.

Старой Хамкинъ проживши все, что нажито въ таможн?, провождалъ жизнь самую б?дную съ женою, дочерью и съ меньшимъ сыномъ. A старшій, благородный насл?дникъ, шатаясь съ квартиры на квартиру, и не им?я пропитанія, возвратился на квартиру къ отцу, и помогалъ съ усп?хомъ умноженію общей б?дности. Для докончанія пов?сти, нужно нарушить порядокъ л?точисленія*). Б?дность старика Хамкина кончилась смертію около 1797 года. A старшій сынъ переб?жалъ въ Витебскъ, когда, по повел?нію Павла I-го, Могилевская и Полотская губерніи соединены въ одну Витебскую, гд?, послужа площаднымъ писцомъ, попивши гд? случилось, и ободравшись, растолст?лъ, оскорбут?лъ. Въ такомъ положеніи, отправился въ Петербургъ, для поиска счастія, думая, что въ столиц? на такихъ людей недостатокъ. Но на одной изъ почтовыхъ станцій — помнится въ Луг? — кончилъ тридцатил?тнюю съ небольшимъ жизнь свою.

На какой же конецъ разсказана эта истинная пов?сть? На тотъ, что это не сказка, a я лутче люблю быль, нежели выдумку; впротчемъ, читатель съ разсудкомъ, и не им?я ч?мъ лутчимъ заняться, найдетъ что-нибудь везд? и во всемъ, какъ Сумарокова пчела:

И пос?щающа благоуханну розу,

Беретъ въ свои соты частицы и съ навозу.

 

(Продолженіе сл?дуетъ).

 

*) Посл?дняя строка въ подлинник? зачеркнута.                                           Ред.

Сетевая Версия Е. Кутьковой.

Часть 1
Часть 2
Часть 3
Часть 4
Часть 5
Часть 6
Часть 7
Часть 8
Часть 9

Оригинал